Лабиринты памяти

– Ваше величество! – раздался голос из-за стола.

Толстый Герман приподнялся на стуле и поднял бокал в знак приветствия. Николас холодно улыбнулся ему и жестом попросил Нику пройти вперед.

– Господа, – величественно произнес он. От недавней неуверенности в голосе не осталось и следа. Мужчины, как один, выпрямились. Ника поймала заинтересованный взгляд блондина и угрожающе прищурилась, – надеюсь, вы хорошо проводите время?

– Конечно, все чудесно, – поспешил с ответом Герман. Остальные одобрительно закивали.

– Тогда не смею вам мешать. Веселитесь! Волшебная ночь, господа. Господин Домор, на пару слов.

Не мешкая, блондин вышел из-за стола. Его лицо – бескровное, бесстрастное, как у статуи, ни один мускул не дрогнул – контрастировало с лицами остальных, на которых читалось любопытство. Втроем они отошли к лестнице.

– Господин Домор, смею ли я полагаться на вашу преданность и умение держать язык за зубами? – Николас говорил спокойно и уверенно, и этот тип покорно внимал каждому его слову с таким видом, будто стоять вот так перед правителем было обычным делом. Нику это отчего-то удивило, хотя откуда ей знать, как у них тут заведено общаться.

– Безусловно, ваше величество.

– Рад слышать. Хочу вверить вам мою дочь.

Чего-о?

Ника надеялась, что умудрилась сохранить лицо и не вытаращиться на них. Ее губы дрогнули, и она заставила себя ухмыльнуться и дерзко взглянуть на блондина, но тот лишь скользнул по ней взглядом, да и то без особого интереса.

– Мне бы не хотелось, чтобы все в замке узнали о Николине. По крайней мере, не сейчас. И если я буду сопровождать ее ближайшие несколько дней, это вызовет вопросы – хватит и того, что я сейчас стою здесь. Мне будет спокойнее, если вы составите Николине компанию.

Ника опешила. Вот так сразу… Вот так сразу он решил избавиться от нее? С ума сойти. В груди зародился гнев. Злость, непонимание. Разочарование. Дурочка. На что ты надеялась? Не зря ведь Михаил сказал, что Николасу только и нужно, что проверить, почему какой-то неугодный им козел интересуется ее персоной. Политика, и только.

Домор чинно кивнул Николасу и наконец посмотрел на Нику. Она кисло улыбнулась ему. Хотела даже сострить на тему его рассуждений о Рите, но быстро передумала: не знала уже, на кого злится больше – на сплетника-блондина или отца-чужака.

– Добро пожаловать в замок, мисс Николина. Как только вам будет угодно покинуть этот зал, я провожу вас в ваши покои. И все последующие дни почту за честь сопровождать вас.

Ника вскинула бровь и посмотрела на него как на идиота. «Как только вам будет угодно… покои… сопровождать…» Да уж, ей придется сильно поработать над своей лексикой, если приспичит жить здесь.

– Почту за честь, – буркнула она.

Домор и бровью не повел – лишь поклонился Николасу и адресовал ей самой короткий кивок головы, а затем без лишних слов вернулся к своим собеседникам.

– Послушай, – сказал Николас. Манерность и холодность в его голосе уступили едва уловимому волнению, и, может, Ника и не заметила бы разницы, если бы все это время так внимательно не следила за ним. – Это была формальность, мы ее решили сразу. Господин Домор – на него можно положиться. Если ты пожелаешь задержаться в замке – сколько угодно, – рядом с ним ты в полной безопасности.

– Да мне плевать, если честно, – тихо ответила Ника, обращаясь к своим кедам. – Не понимаю, что я здесь делаю.

Ника могла бы спросить его обо всем, что ее волновало: о списке, о себе, о кладбище и книге. О, она могла бы найти сотню тем для разговоров, не затрагивающих ее чувства и их отношения, но неожиданно поняла, что не хочет иметь с этим мужчиной никаких дел. Не хочет. Или не готова. Не ожидала, что встреча с ним заставит ее так сильно волноваться и задаваться вопросами о прошлом. А почему? Почему ты оставил меня? Что случилось? Что будет с нами? Николас казался прямолинейным и не старался церемониться с ней, и Ника испугалась, что его ответы внесут еще большую сумятицу в хаос мыслей в ее голове. В конечном счете он – правитель. Оклус Огненной земли. Зоркий, но, возможно, не настолько, чтобы держать дочь в поле своего зрения.