Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Сюжет комедии — если это можно назвать сюжетом, поскольку речь идет о произвольно соединенных сценах, — построен вокруг нескольких преображений Арлекина, который влюблен в служанку Доктора, Коломбину. Но за нее уже сватаются аптекарь, булочник и откупщик, причем Доктор хочет выдать ее за последнего. Сперва Арлекин представляется сыном откупщика (следует сцена с коляской, изображенная на картине Ватто), но в последний момент оказывается разоблачен. Затем (сцена VI) он является к Доктору в качестве посланника императора Луны (а Доктор — сторонник идеи, что Луна — это особый мир) и рассказывает о своем путешествии на Луну, встрече с императором, его предложении жениться на дочери Доктора и сделать его самого одним из знаков Зодиака вместо скончавшегося Скорпиона[1077]. После этого Арлекин переодевается аптекарем (следует любовное объяснение с Коломбиной в фармакологических терминах) и наконец (сцена VIII) — императором Луны (рассказ о лунных обычаях). Пьеса заканчивается появлением трех «рыцарей Солнца», которые вызывают на поединок «императора Луны», Доктора и Скарамуша и побеждают их.

Когда Герарди выпустил первое издание своего знаменитого сборника «Итальянский театр» (1694), то специально оговорил, что в него включены только французские (то есть франкоязычные) сцены, написанные для итальянской труппы, которая давала спектакли в Бургундском отеле. Эти сцены заучивались актерами и вставлялись в импровизационные итальяноязычные сценарии[1078]. Действительно, в издании 1694 года «Арлекин — император Луны» состоит из четырех сцен: Арлекин в образе служанки приходит наниматься к жене Доктора, которую изображает Пьеро; беседа Изабеллы (дочери Доктора) и Коломбины; Арлекин в роли аптекаря; Арлекин в роли императора Луны. Однако в предисловии к дополненному изданию 1700 года Герарди сетует, что успех публикации, бесконечное количество пиратских сборников, похищение рукописей и прочие обстоятельства вынуждают его расширить сборник, добавив в него и франко-итальянские сцены[1079]. В результате это, на его взгляд, уже не чисто итальянские (то есть импровизационные) комедии, но практически «французские комедии, приспособленные к итальянскому театру»[1080]. Последнее, скорее всего, надо считать преувеличением, учитывая слабые связи между отдельными явлениями. Так, хотя «Арлекин — император Луны» становится комедией в восьми сценах (изложенных выше), в тексте пьесы продолжают присутствовать элементы сценария. К примеру, в конце диалога между Доктором и Арлекином, выдающим себя за сына откупщика, внезапно возникает новый персонаж без закрепленных реплик: «Приходит Паскарьель, утешает его (Арлекина. — М. Н.) и подговаривает выступить посланником императора Лунного мира»[1081]. Заметим, что нигде больше в тексте Паскарьель не упоминается, но он явно мог присутствовать и в других сценах — скажем, в свите императора Луны.

Трудно сказать, почему эта пьеса завоевала такую популярность, но на ее представлениях зал Бургундского отеля не мог вместить всех желающих, а в 1712 году она была приспособлена для ярморочных представлений. Кроме того, ее дважды возобновляли на сцене Итальянской комедии — в 1719 и 1752 годах[1082]. О ней писал Пьер Бейль, считавший ее пародией на «Амадиса» Кино и Люлли[1083], в 1715 году ее цитировал Лейбниц[1084]. Шутки из нее продолжали пересказываться в сборниках анекдотов в 1730‐е годы[1085]. Есть данные, что в 1719 году «Арлекина — императора Луны» в оригинальной версии (а не в переделке Афры Бен) играли в Лондоне[1086]. В том, что касается России, у нас есть лишь более позднее свидетельство Семена Порошина, который в 1764 году смотрел ее вместе с цесаревичем Павлом[1087].

Теоретически Волчков мог видеть «Арлекина — императора Луны» как во время своих путешествий, так и в Санкт-Петербурге, поскольку репертуар итальянских, французских и немецких трупп, игравших в то время в российской столице, известен недостаточно[1088]. Но возможно, что его знание сюжета было книжным или из вторых рук. В любом случае от императора до цесаря луны расстояние невелико. Более загадочно появление «спальника». В пьесе Нолана де Фатувиля есть эпизод, который мог натолкнуть переводчика на мысль о создании такого персонажа. Когда Арлекин в женском обличье приходит наниматься к жене Доктора (Пьеро), то во время разговора он(а) упоминает, что была камеристкой (femme de chambre) у одного командора. На недоуменный вопрос Пьеро, как такое возможно, Арлекин отвечает, что если у дам могут быть лакеи (valet de chambre), то почему у кавалеров не может быть служанок (игра на двойном значении слова chambre: «комната» и «спальня»), тем более в конце концов выясняется, что Арлекин в женском наряде — скорее дама легкого поведения, чем добропорядочная служанка. Эта игра слов могла подсказать Волчкову образ «спальника Цезаря луны».