Лабораторные условия (СИ)

Тем часом, лейтенант медленно затягивался, и медленно же выдыхал, норовя, как он это всегда и делал, пустить дым по стенке – стенке, до которой был еще добрый метр с гаком. Обычно Ковальски лежал именно возле нее, чтобы иметь возможность спокойно курить под вытяжкой – это происходило пусть и нечасто, но все же имело место быть. Можно было сколько угодно себя оправдывать, однако он сам всегда знал правду: такая жизнь не всегда ему по зубам. Не то, что Шкиперу или Рико, которые, кажется, и родились в военной форме. И иногда, когда обилие экстремальных, требующих моментальной реакции событий очень уж отравляли Ковальски существование, как, например, сегодня – иногда он устраивался ненадолго под вытяжкой. Рико отнесся к открытию с завидным спокойствием – принюхался в первый раз изучающее, фыркнул, но смолчал. Вытяжка была Ковальски - с тем темпом жизни, какой они вели - нужна примерно раз в две недели, стараниями Рико этот срок часто растягивался, но иногда случались такие дни, как сегодня.

Окружающие обычно придерживались того мнения, что лейтенант не подвержен вредным привычкам, и мнение это проистекало оттого, что оный лейтенант не предавался никаким порокам на людях, если не принимать за порок склонность все анализировать и загонять в научные рамки.

Судя по всему, запах в итоге и выдал эту нехитрую тайну: внезапно в синеватом сумраке мелькнула тень, и над головой послышался полный священного негодования голос:

-Я, кажется, ясно выразился: никакого! Чертова! Табака!

-Это и не табак, - немедленно осведомил лейтенант обладателя голоса, в котором без труда признал командира. Шкиперу потребовалось немного времени, чтобы осознать сказанное. Наконец, не то удивленно не то осуждающе, он выговорил, изучив все открывшиеся ему детали:

-Боже, да у вас тут притон…

Лейтенант поискал было глазами пепельницу, но не нашел и решил махнуть на тонкости политеса рукой – чего уж там, смысл спешно избавляться от улик, будучи пойманным на горячем. Между тем, до Шкипера только еще доходил весь масштаб приключившегося в этих стенах ночью события. Он, медленно оглядываясь, приметил и брошенные на столе карты, и недопитую бутыль, позабытую Рико на полу, а после снова опустил глаза на обоих подчиненных, рассмотреть которых толком мешали облачка дыма, что он то и дело разгонял у лица рукой. Первая его реакция не заставила себя ждать – совсем, правда, не такая, на которую рассчитывал лейтенант – однако и вторая была не лучше:

-Ковальски, ты куришь?!

Ученый едва не рассмеялся. Это прозвучало так, словно ему двенадцать, и строгий учитель поймал его за углом школы. Но он напомнил себе, что перед ним Шкипер, а Шкиперу от своего лейтенанта нужны прямые, полные и точные ответы на поставленный вопрос, а иначе грош цена такому лейтенанту.

-В строгом смысле слова нет, - отозвался он обстоятельно. – Если ты подразумеваешь зависимость.

-Если человек что-то курит, это уже зависимость!

-Неа, - расслабленное, ленивое словцо слетело с губ раньше, чем его успело отпихнуть локтем строгое и корректное «нет, не совсем так». Фактически, Ковальски не грешил против истины. Он не был зависим – если говорить о физической зависимости – от курения. Досконально зная механизм воздействия, он, в принципе, мог бы обойтись и лекарствами, но глотание таблеток от курения отличается скоротечностью процесса. Психологически ты не успеваешь осознать, что делаешь. Конечно, можно было еще применить специальную еду – он знал, в каких местах города подают бисквиты с такой начинкой – но в еде дозировку толком не проконтролируешь.

Шкипер молчал долго. Кажется, он все еще осознавал сказанное и примерял на действительность.

-Господи, - наконец вырвалось у него. – Это просто анекдот какой-то… и тот никому не расскажешь, потому что мне некому рассказывать анекдоты, кроме вас, а вы прямые участники… Вы, прости… Что тут делали? – он быстро обернулся на операционный стол, над которым все так же безмятежно горела сороковаттная лампочка, дававшая скупой круг мутного желтоватого света. Хватало его точнехонько для того, чтобы превратить тот угол лаборатории в агитационный плакат о вреде подобного образа жизни. Затем взгляд его метнулся опять к основательно разворошенному лежбищу, и осуждающе изучил двух не обремененных одеждой, курящих, считай, «в постели», мужчин.

-Ты проиграл Рико в карты, - отметил Шкипер расклад на столе, - с горя выпил, и вы…

Лейтенант снова затянулся. Знал, что подобное командира взбесит, но не смог отказать себе в этом. Видимо, в его гороскопе (в который первый лейтенант не верил) сегодня был назначен день потрясений. Отказываться же от допинга перед заведомо неравным соревнованием – а бодание с таким танком, как Шкипер, определенно можно отнести к подобным – было бы попросту нелогичным.