Лабрадор Трисон покоряет Голливуд

Юморист, однако. Зачем мне душ, если перед отъездом Шура выдраила меня, как золотые пуговицы на парадном мундире Елисеева? Мало того, она постригла мне когти, почистила уши и зубы. Бр-р, до сих пор с содроганием вспоминаю эти отвратительные процедуры. Ох и не люблю же я их, хоть они и нужны. Что поделаешь? Приходится терпеть. Как говорит моя Александра: красота требует жертв. Зато потом, когда высохла шерсть и я посмотрелся в зеркало, оскалив белоснежные зубы, я чуть не ослеп от собственного отражения. Действительно, ради такого можно всё стерпеть.

– Погоди минуту, я помою руки, и пойдём обедать, – сказал Кристофер, когда мы покинули ванную и снова вышли в предбанник.

Честно сказать, после косточки и выпитой воды я совсем не хотел есть, но где вы видели четвероногого, который отказывается от обеда, будучи в здравом состоянии?

Закончив с водными процедурами, Кристофер вытер руки «сарделькой» и кинул её в плетёную корзину под раковиной. Мы вернулись в прежнее помещение – будем условно называть его гостиной, – а там возле стола суетился незнакомый мужчина в белом сюртуке, по центру которого в два ряда бежали маленькие чёрные пуговицы. Вот тебе раз. А он откуда здесь взялся? Интересно, сколько ещё людей прячется за стеной? По внешнему виду я сразу догадался, что это повар.

При виде нас мужчина приветливо улыбнулся, что-то сказал Кристоферу и показал на стол. На нём теперь стояли две большие круглые тарелки, накрытые серебристыми крышками-колпаками, несколько вазочек. В одной из них лежали булочки, что было в других, к сожалению, я не видел. Не мог же я, как Марсель, поставить лапы на стол и заглянуть в них.

Кристофер снова устроился в кресле, ну а я – на своём положенном месте рядом с ним. Повар придвинул одну тарелку к нему и снял колпак. Я невольно сглотнул, почувствовав фантастический аромат. Вытянув шею, точно гусь лапчатый, я одним глазком взглянул на блюдо и чуть не грохнулся в обморок, увидев сочный, аппетитный кусок мяса. Мужчина откупорил бутылку с минеральной водой, наполнил пустой стакан и поставил по соседству с фужером, в котором снова был сок. Повар ухаживал за Кристофером как за особой королевских кровей. «Чтоб я так жил», – подумал я, и вы знаете, эта мысль оказалась пророческой. Я это понял буквально через пару минут, когда повар удалился за стену и спустя некоторое время вернулся оттуда с низким столиком. Мужчина разместил его передо мной и поставил на него другую тарелку. Глядя на мою недоумённую физиономию, повар подмигнул мне, снял крышку-колпак, и на его лице заиграла типичная улыбка иллюзиониста.

В растерянности я то и дело переводил взгляд с повара на блюдо, всё ещё не веря, что оно предназначается для меня. «Может, произошла какая-то ошибка», – промелькнула в голове мысль. Глядя на такой же кусок мяса, как у Кристофера, только порезанный на маленькие кусочки, я судорожно глотал, боясь залить слюной ковровое покрытие. Вот только я не понял, для чего повар положил рядом с ним овощи. Если это блюдо и правда для меня, то мне они ни к чему. После Израиля я на них смотреть не могу, меня там закормили ими.

– Трисон, я ещё пока не знаю твоих предпочтений в еде, поэтому попросил приготовить для тебя такой же стейк, как и для меня, – сказал Кристофер.

Как же я обрадовался, услышав это. Если бы в тот момент у меня забрали тарелку и сказали: «Пардон, Трисон, мы ошиблись. Это блюдо предназначалось не тебе, а, например, стюардессе», – вот тогда бы я точно упал в обморок от разочарования.

– Надеюсь, ты не станешь возражать против прожарки медиум? – спросил Кристофер, с улыбкой посмотрев на меня.

– Ав, – ляпнул я и тут же поправился: – У-у-у.

Хм, конечно, не стану. Дарёному коню в зубы не глядят. Хотя, если честно, я ни черта не понял, о какой такой прожарке идёт речь.

– Я подумал, наверняка ты не умеешь пользоваться ножом и вилкой, поэтому попросил Энтони, – Кристофер кивнул на повара, тот снова подмигнул мне, – порезать твой стейк на маленькие кусочки, чтобы тебе было удобней есть.

Верите, я чуть дар лаять не потерял от его слов. Неужели это всё происходит со мной наяву? А может, я умер и попал в собачий рай? Как же мне хотелось попросить Кристофера ущипнуть меня и удостовериться, что это не сон.

– Приятель, не стесняйся, налетай, – усмехнулся он, отрезал кусочек стейка, отправил его в рот, пожевал и довольно покачал головой. – Замечательное мясо, просто великолепное. Уверен, тебе понравится.

Кристофер что-то сказал Энтони – судя по всему, поблагодарил за вкусно приготовленный обед, – тот с довольной улыбкой на устах кивнул и скрылся за стеной.

В том, что это не сон, я убедился, когда взял с тарелки первый кусочек мяса. Мне даже жевать его не пришлось, оно растворилось на языке, как промокашка в стакане воды. Мясо было не просто замечательным и великолепным, оно было умопомрачительным. Нет, все эти эпитеты не могут в полной мере охарактеризовать его. Оно было просто неземное. Ничего более вкусного я не ел в своей жизни. И самое удивительное, я даже слопал те жареные баклажаны и кабачки, которые лежали на тарелке.