Ладонь, расписанная хной

Кто-то жарит самосы. О, горячие жареные пирожки под шум дождя — это же блаженство! И не простые, с картошкой и горохом, а самосы с паниром.[11] Я чувствую их аромат даже здесь, в своей комнате. Это значит, что их нажарили целую гору. Но зачем повариха Мала так расстаралась? Наверняка все время ворчала, что ее постоянно заставляют перерабатывать. Но я отвлеклась. Нью-Йорк.

«Я буду рядом, потому что ты всегда была рядом со мной…»

Из гостиной выскальзывает Шейла Бу и снова возвращает меня к действительности. Шейла Бу никогда и никуда не выскальзывает в принципе: она королева громкого выхода на сцену. Сейчас она показывает мне на кровать.

«Я буду рядом…»

Я прослеживаю ее горящий взгляд, и песня затихает. Платье! Оно зловеще переливается под ярким светом ламп. Оно лежит, как предмет искусства на выставке, и его бледно-розовое великолепие вытесняет из моего сознания виды Манхэттена. Эта длинная шифоновая туника и легинсы со стразами — мой самый любимый наряд. Но такие вещи, роскошные и очень тяжелые, надевают только на свадьбы. Или в тех случаях, когда женщине необходимо выглядеть самым лучшим образом. Скрепя сердце, я одеваюсь. Шейла Бу улыбается и все также тихо выходит из моей комнаты. Моя кожа еще не высохла после дождя, волосы взлохмачены, и я наверняка пахну мокрым пыльным асфальтом.

Зачем я сейчас это делаю?

Выглядеть как можно лучше. Шармы.

Да что тут происходит? И кто такие эти Шармы?

— Мам! Какого черта тут происходит? — вопрошаю я, выскакивая в коридор.

С моих губ соскальзывает не самый вежливый вопрос, но мама так напряжена, что даже этого не замечает. Она быстро заталкивает меня обратно в комнату, а сзади на нее напирает Шейла Бу, почти падая сверху.

— Эй, Шейла-диди, осторожнее! Ты же не хочешь раздавить мать невесты, не дав ей дожить до свадьбы?

Нет! Этого не может быть!

В шарик моей американской мечты ткнули иголкой, и он громко лопнул.

Ко мне привели молодого человека. Именно сегодня. Он сидит в гостиной, в самом конце коридора. Откуда-то от сердца или от желудка, как кипящая лава, к горлу подошла желчь, и мне приходится крепко зажать рот рукой, чтобы меня не вырвало прямо на розовый наряд и мое желтое покрывало.

Дыши. Просто дыши.

Они знают о Нью-Йорке?

Вдох. Выдох. Спокойно.

Так знают или нет? Выходит, вот что они делают, когда кто-то отваживается хотя бы подумать о самостоятельной жизни? Хотят поскорее выдать замуж, пока я не «натворила дел»?

Буря в животе приобретает вселенские масштабы.

Стоп, Зоя. Это глупо. Про Нью-Йорк еще никто не знает.

— Мам! Это что, шутка?

В висках начинает пульсировать боль. Недосып, усталость и потрясение вдруг разом оседают у меня на плечах.

— Не переживай. Они просто зашли, чтобы поздороваться, — успокаивает меня мать. — Им всем понравился твой профиль на сайте, вот они и позвонили сегодня.

Поздороваться? Мне не пять лет, чтобы верить в эти сказки. Хотя даже нынешние пятилетки, любители айпадов, не поверили бы таким объяснениям.

Шейла Бу, подплыв с мягким полотенцем, вытирает мне волосы.

— Это просто у тебя первая встреча, — заговаривает она самым нежным в ее представлении голоском, а на самом деле все тем же скрипучим голосом, но на одной десятой обычной скорости. — Поэтому ты так и волнуешься. Это как езда на велосипеде: чем больше тренируешься, тем лучше получается.

При чем тут велосипед?

Моя бедная голова! Туника Шейлы Бу с красными, желтыми и зелеными концентрическими кругами вдруг заполняет всю комнату. Все, что находится за ее пределами, становится темным и размытым. Взгляд цепляется за черные кляксы на внутренней стороне правой руки. Они правда там или мне кажется? Что это? Краска?

— Ну ты и скажешь порой, Шейла-диди!

Мама мягко обнимает меня за плечи:

— Просто познакомься с ними, как с обычными гостями. Это всего лишь юноша и его родители, а также его тетя с дядей.

— У нас что, цирк, что они приводят с собой всех, кого встретят по дороге? Зачем они пришли? Почему сегодня? Почему меня не предупредили?

Эйфория ушла, и пустота обрушивается на меня молотом. Руки дрожат. Страх и гнев, смешиваясь, превращают меня в ледяную глыбу. Может, меня отпустят в кафе, перекусить парой бутербродов? И не обратят внимания, если я вообще не вернусь домой? Скорее всего, нет.

— Тебе не обязательно давать ответ прямо сегодня, — начинает Шейла Бу.

— Со свадьбой никто не торопит. Просто посмотри на юношу, вдруг он тебе понравится, — вторит мама.

— Вы могли бы пригласить их в другой день!

— Ну не разворачивать же их было от порога! Как бы это выглядело? — ужасается мама.

— Ты в любом случае как раз возвращалась домой, ведь так? — подает реплику тетушка Бу.