Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Путешествие с великим князем Михаилом Павловичем

Посреди новых забот по обустройству на родине и тревог о судьбах России и Европы Лагарпа ожидало неожиданное, но лестное приглашение. Весной 1818 года через графа М.И. Ламздорфа (свояка Лагарпа) императрица Мария Федоровна передала швейцарцу предложение, согласованное с Александром I, – сопровождать ее младшего сына, великого князя Михаила Павловича, в образовательном путешествии по Италии. Двадцатилетний Михаил не имел целью стать в этой поездке «ни знатоком древностей, ни археологом», но, вдохновленный чувством прекрасного и величием художественных памятников, памятью о великих людях и великих свершениях, смог бы лучше подготовиться к исполнению своих будущих государственных обязанностей[430].

Решение отправиться на несколько месяцев в такую поездку далось швейцарцу нелегко. Лагарпу уже исполнилось 64 года, к тому же его связывали те новые занятия, которые он возложил на себя в Лозанне, и нежелание надолго расставаться с женой. «Действуй я по собственной охоте, – писал Лагарп Устери, – остался бы здесь, чтобы продолжить труды, кои теперь вынужден прервать, а между тем окончить их я тем больше обязан, что в шестьдесят пять лет время нельзя растрачивать. Но судьба захотела по-иному, и я не смог отказать в этом последнем свидетельстве признательности тем, кто меня о том попросили. Впрочем, юноша весьма интересен»[431].

Во имя этой «признательности» к Императорской фамилии Лагарп вновь (как и 36 лет назад!) согласился принять на себя роль ментора в путешествии по Италии и… ждал этого почти восемь месяцев. В августе 1818 года Мария Федоровна написала ему, что прибытие Михаила состоится не ранее середины октября, но этот срок прошел, а даже месяц спустя у Лагарпа не было никаких новостей. И вот, наконец, императрица дала ему знать, что ее сын направляется в Лозанну. 13 декабря Лагарп встретил его на границе кантонов Во и Фрибур, после чего повез на ужин, который водузское правительство устроило в его честь, а затем к себе домой, где великий князь Михаил Павлович остановился на ночь[432].

Прибытие в Лозанну младшего брата российского императора стало тем большей радостью для Лагарпа, что он привез швейцарцу новое письмо Александра I, написанное после двух с половиной лет молчания (23 ноября / 5 декабря 1818 года). Оно же, увы, оказалось и последним в их переписке.

Послание Александра не было ответом на какое-то конкретное из многочисленных писем Лагарпа. Император сразу признавался, что просто пользуется поводом и что не мог «позволить Михаилу уехать, не послав несколько строк» своему «любезному и почтенному другу». Дальше текст, написанный рукой Александра, прежде всего поражает своей теплотой и эмоциональностью по отношению к наставнику (отчасти напоминая интонации самых первых его писем к Лагарпу): «Стоит ли говорить о чувствах неистребимых, меня с Вами связывающих. Знаете Вы их уже давно, и ни искренность, ни сила их ослабеть не могут. Но должен я Вам сказать спасибо за все то интересное и зачастую столь драгоценное для меня, что в письмах Ваших содержится. Верьте, что одобрение почтенного моего наставника для меня бесценно, что память о нем со мною пребывает ежечасно и что очень часто я мысленно с ним беседую и угадать стараюсь советы, какие мог бы он мне дать».

Но вряд ли (памятуя об уже четко обозначившихся политических расхождениях Лагарпа и Александра I) последнюю фразу стоит воспринимать буквально: скорее всего, здесь имеют место устойчивые обороты, возникающие в сознании российского императора при мыслях об учителе, на что указывает и другая фраза, которую Александр повторял на протяжении уже четверти века и вновь повторяет в данном письме – о том, что обязан швейцарцу «почти всеми понятиями и познаниями своими».

Существенным же представляется иное предложение: то, в котором Александр пытается выразить религиозные начала своей политики и свидетельствует, «воздавая дань истине», что принимает важные решения, руководствуясь «той поддержкой, какую находим мы всегда, если просим о ней с безоговорочной верой в ее силу».