Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Но как же научиться отличать в своих поступках добро от зла, истину от лжи, что тем сложнее для суверена, который постоянно окружен «корыстными советниками»? По мнению Лагарпа, который излагает здесь ведущую аксиому своей эпохи (выраженную, например, в написанном в те же 1780-е годы знаменитом трактате Иммануила Канта «Что такое Просвещение?»), до истины можно и нужно дойти собственным умом, а лучшим советником является способность к здравому суждению (фр. bon judiciaire), выводы которого лишены предрассудков или страстей и основаны на фактах. «Двумя единственными и столь простыми источниками истины являются 1) личный опыт и убеждения; 2) внешние факты и опыт, сообщенный посредством другого»[140].

Отсюда, чтобы в должной мере развивать свою «внутреннюю» способность к суждениям и познавать этот «внешний» опыт, в педагогической системе Лагарпа с непреложностью вытекает изучение наук. Одно из важных мест отведено философии как науки об «искусстве верно мыслить». Последнее означает для Лагарпа «всегда ставить факты в основу своих выводов», а также основывать решения на процедуре доказательств. Будучи, как уже ясно, проводником опытного метода, Лагарп опирался на труды Локка и Кондильяка (в особенности на книгу последнего «О происхождении человеческих познаний»). При этом и философское преподавание морали он также рассматривал как сугубо практическую науку, «способ ежедневного обхождения с людьми», отыскание подходящей для этого системы отношений. «Без подобной системы человек, даже самый честный, может оступиться и несведуще повести себя в тех поступках, которые бы он, конечно же, никогда не предпринял бы, если бы увидел, насколько они противоречат принципам, которые он признает в своем сердце»[141].

Способом же воспитания моральных суждений, имеющих особенно большое значение для будущего суверена, Лагарп видит историю. Уже в первом педагогическом отчете осенью 1784 года Лагарп поставил этот предмет на особое место. Лагарп хотел дать великим князьям «представления о первых сообществах, рассказать об их основателях, временах их возникновения, их продолжительности и основных революциях, которые к ним привели», а также показать «черты добродетели, милосердия, справедливости, преданности и патриотизма, заставляющие любить человечество посреди ужасов и глупостей, которыми провинились столь многие люди»[142].

Для ежедневных уроков истории Лагарп составлял записки с основными фактами и характеристиками исторических личностей различных эпох[143]. При этом его не волновало критическое изложение и анализ источников: Лагарп «обращает внимание только на нравственную сторону, так что его преподавание истории получает вид курса нравственности, самой чистой и самой возвышенной, основанной на исторических фактах»[144]. Каждый из примеров являлся назиданием, которое должно было послужить воспитанию будущего монарха.

Одним из таких важных моральных уроков была гибельность любой тирании. Человек, который, стремясь к первенству, приносит свободу народа в жертву своему властолюбию, совершает одно из тягчайших преступлений. И наоборот, народ, против которого и направлено это преступление, не только способен, но и обязан защищаться от зла, которое ему причинено. Поэтому тиран никогда не может нарушать законы или старинные обычаи своего народа безнаказанно. «Права законного сопротивления принадлежат всем и каждому, и напрасно тираны стараются уверить человечество, что восставать против их гнета будто бы является преступлением». Примеры такого сопротивления Лагарп видит и в древней, и в новой истории, начиная от борьбы против диктатуры Юлия Цезаря и до восстаний швейцарцев в XIV веке против австрийского владычества, а жителей Нидерландов в XVI веке – против испанского[145].

Нравственными же властителями, заслужившими доброе слово потомства, являются те монархи, которые соблюдают законы и уважают права своих подданных. В исторических заметках Лагарп вывел целую галерею таких фигур, выделяя среди них римских императоров Траяна, Марка Аврелия и французского короля Генриха IV. Их главными качествами были умение «видеть в поданных себе подобных» и сознание своей обязанности заботиться об их благосостоянии и счастье. Более того, по мнению Лагарпа сам институт монархии с приписываемым ему божественным происхождением – не более чем обман; «идеальный монарх» лишь выполняет свой долг перед обществом и только это может охранять его власть «лучше, чем крепости и солдаты»[146].