Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Вопрос о вторжении в Швейцарию был окончательно решен 8 декабря: это произошло на обеде у члена Директории Рёбелля, где также присутствовали Бонапарт, Окс как политический лидер базельских либералов и несколько французских генералов. Военная операция должна была следовать обычной схеме «освободительной войны», которую уже применял Бонапарт: требовалась сначала манифестация местных «патриотов», которую потом должна была поддержать французская армия, воспользовавшись ею как поводом. На следующий день после совещания, 9 декабря, Лагарп и еще два десятка швейцарских беженцев в Париже (в основном из Фрибура) подписали петицию, где потребовали от французской Директории обеспечить соблюдение прав их соотечественников.

Это, по сути, был уже прямой призыв к интервенции, от которого друзья Лагарпа на его родине пришли в ужас: Моно не раз и до того в своих письмах пытался удержать Лагарпа от подобных шагов. Даже в январе 1798 года просьбы о созыве ассамблеи представителей для рассмотрения политических требований в земле Во оформлялись не в форме призывов к Франции (как надеялся Лагарп, составивший для этого образец), но подносились местными магистратами бернским властям в виде уважительных петиций, боясь подать даже малейший повод к французскому вторжению. В собственных же глазах Лагарп оправдывался тем, что для него петиция 9 декабря казалась только способом устрашения, который мог бы вынудить Берн самому начать вводить в Во представительное конституционное правление.

Однако надо объективно признать радикализацию позиции Лагарпа на рубеже 1797–1798 годов. Это приводило его к столкновениям даже в среде французских либералов, с которыми, казалось бы, он должен сохранять близость в силу приверженности схожим идеям Просвещения. К этому времени относится его конфликт с Бенджаменом Констаном и мадам де Сталь: Лагарп обвинил последнюю как владелицу водуазского баронства, подчиненного Берну, в интригах в пользу патрициев: «Желаю, чтобы ее замок в Коппе сожгли в первую очередь, ибо это адская распутница», – написал Лагарп в письме от 30 декабря[227].

В столь же страстных и ужасных выражениях составлена прокламация Лагарпа к своим соотечественникам в земле Во, написанная в январе 1798 года в ответ на некоторые репрессивные меры, предпринятые Берном: «Времена умеренности прошли: кровь ваших друзей, пролитая за ваше дело, взывает к отмщению; оно должно быть предоставлено… Что же нужно сделать, чтобы его добиться? Немедленно провозгласить независимость. Вы должны арестовать как заложников ваших бальи, ваших комиссаров и их агентов, всех граждан Берна, Фрибура, Золотурна, Люцерна, Цюриха и верхнего Вале, находящихся среди вас или в вашей досягаемости. Бейте их наотмашь, со всей силой, если те будут сопротивляться. Нечистая кровь всего Совета двухсот в Берне не стоит и капли крови одного патриота!»[228] (последнее предложение, безусловно, цитирует знаменитые строки из припева «Марсельезы»: Qu’un sang impur abreuve nos sillons – «Пусть нечистая кровь пропитает наши нивы»).

И все-таки – к вопросу о «предательстве Лагарпа», призывающего кровь и смерть на суверенную Бернскую республику, к которой он принадлежал по рождению: как неоднократно подчеркивал сам Лагарп, его родина – это не земля Во под гнетом Берна, не та земля, в которой репрессии властей и попрание прав людей считается в порядке вещей, а идеальная свободная Швейцария, прекрасная страна будущего, которая одновременно опирается и на прекрасное наследие прошлого, борцов за свободу, героев Рютли, Телля, Винкельрида и др.[229]

И вот происходит то, что заставляет Лагарпа и его соратников в Париже ликовать. После трехнедельной отсрочки (вызванной тем, что новый министр иностранных дел Шарль-Морис де Талейран сопротивлялся любой идее возобновления боевых действий) Директория дала ответ на петицию от 9 декабря и издала 8 нивоза VI года (28 декабря 1797 года) декларацию, где объявлялось, что Франция принимает на себя гарантию прав и собственности населения Во и Фрибура. Более того, этот шаг был подкреплен военной акцией: следуя совету Лагарпа, Бонапарт отдал приказ направить к границам земли Во, в Жекс (то есть прямо на берег Женевского озера) возвращавшуюся из Италии дивизию генерала Филиппа Романа Менара – ту самую, которой полтора года назад командовал Амедей Лагарп!

Декларация 8 нивоза распространялась в земле Во тысячами экземпляров усилиями французских миссий в Женеве и Вале, а также местных «патриотов» в городах вдоль Женевского озера. Она вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Повсеместно в водуазских городах стали возникать клубы и комитеты, которые ратовали за созыв собственной «ассамблеи представителей». Бернские власти демонстрировали некоторую растерянность, в том числе из-за соперничества двух вышеназванных партий. Одновременно революционные события захватили Базель: там в правительстве победила партия Окса, которая 19 января провозгласила уравнение в политических правах горожан и сельских жителей.