Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Лагарп же целиком и полностью поддержал идею единой республики и старался убедить своих друзей, указывая, что альтернативой является окончательное расчленение Швейцарии. И действительно, 16–19 марта 1798 года генерал Брюн, выполняя новое поручение Директории, своими прокламациями провозгласил создание трех отдельных государств: Родании, или Ронской республики (состоящей из франкоязычных областей Во, Фрибура, Вале вместе с итальянским Тессином и контролирующей дорогу из Франции в Италию через перевалы), Гельвеции (на немецкоязычной части Швейцарского плато вплоть до Рейна и Боденского озера) и Телльгау (горные области лесных кантонов и Восточной Швейцарии). Лагарп, заранее знавший об этом, употребил в Париже все влияние, которое имел на тогдашнего председателя Директории Ф.-А. Мерлена, и 15 марта добился отмены данного решения (то есть на день раньше, чем Брюн пустил его в ход!), о чем поспешил оповестить водуазскую ассамблею письмом прямо из зала заседаний парижской Директории[238].

Генерал Брюн вскоре покинул Швейцарию, куда главным представителем французских властей (комиссаром) был назначен Франсуа Филибер Лекарлье д’Ардон. Именно он 28 марта распорядился созвать в Аарау собрание представителей швейцарских земель для принятия общей Конституции (в ее «парижской» редакции). Лагарп, конечно же, приветствовал это решение, а в земле Во Временная ассамблея также подтвердила свою приверженность единой Швейцарии, после чего самораспустилась. На своем последнем заседании 30 марта она объявила о вручении Лагарпу золотой медали «от признательного водуазского народа».

Новое швейцарское государство – Гельветическая республика[239] – было провозглашено в Аарау 12 апреля 1798 года. Среди голосовавших 121 депутата отсутствовали представители от лесных кантонов, которые отказались приехать, а также от Вале и Граубюндена (последний на специально проведенном в июле референдуме отверг вступление в Гельветическую республику). Для подавления же очагов сопротивления в центре и на северо-востоке Швейцарии в мае пришлось использовать войска генерала Шауэнбурга, после чего здешние малые земли включили в состав республики под новыми именами, сделав из восьми три укрупненных: Сэнтис, Линт и Вальдштеттен. Лагарп, по собственным словам, сам предлагал такое переустройство комиссару Лекарлье и вообще настаивал на введении в Гельветической республике нового территориального деления, чтобы сокрушить «федерализм», «помешать жителям стакнуться безнаказанно меж собой и с внешним врагом». Одновременно укрупнение малых сельских кантонов позволяло уменьшить число их представителей (консервативно настроенных «федералистов») в высших органах республики. Однако уничтожение суверенитета отдельных кантонов очень больно отозвалось в сознании населения, особенно там, где они управлялись с помощью народных собраний, то есть прямой демократией.

Конституцию Гельветической республики в целом можно назвать адаптированной копией французской Конституции III года. В соответствии с ней Швейцария становилась унитарным централизованным государством, каким не была никогда ни до, ни после в своей истории. Новые кантоны представляли собой лишь территориальные единицы (подобно французским департаментам), а не суверенные государства как раньше.

«Гельветическая республика едина и неделима. Нет больше границ между кантонами и подчиненными территориями, а также между одним и другим кантоном. Единство родины и ее интересов заменяет прежние слабые связи, которые были отданы на волю случая разнородным и неравноправным партиям, порабощенным домашними предрассудками маленьких местечек. От слабости каждой отдельной части мы были слабыми; от силы всех вместе мы будем сильными»[240].

Еще много прекрасных слов, помимо этих, содержалось в Конституции. Туда даже целиком были включены отдельные пункты из «Декларации прав и свобод человека и гражданина». Однако мало что из них начало воплощаться на деле. Двухступенчатая система выборов привела к тому, что умеренные политики, представители бывших городских магистратов получили большинство в выборных органах Гельветической республики (Большом совете и Сенате), и это напрямую сказалось на формировании 18 апреля первого состава высшего исполнительного органа – гельветической Директории из пяти человек. В нее были избраны довольно слабые лидеры, тогда как пламенные «патриоты» – и конкретно Окс и Лагарп – не набрали необходимых голосов.