Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

В последней фразе имеются в виду проекты реформ, которые Лагарп составлял и передавал Александру I по мере их общения. В сумме за весь период пребывания в Петербурге швейцарцем была проделана огромная работа: им написано свыше 70 писем к царю, ко многим из которых приложены многостраничные записки и проекты. Они относились к самым разным отраслям преобразований: от реформ суда и финансов до внешней политики. Однако приходится констатировать – далеко не всегда проекты Лагарпа оказывались действительно востребованными, а их идеи доходили до практического воплощения в России.

В международной сфере записки Лагарпа касались прежде всего Швейцарии, и это неудивительно: на его родине вообще сочли, что Лагарп отбыл в Петербург именно для того, чтобы воздействовать на принятие новой конституции Гельветической республики и ее политическое устройство[293]. Действительно, в течение октября–ноября 1801 года царский наставник представил целых четыре мемории, посвященных швейцарским делам, начав их писать, еще когда Александр I находился на коронации в Москве. Речь шла о том, чтобы ознакомить молодого монарха с теми значительными пертурбациями, которые пережила Швейцария за последние 5 лет, но также (и это Лагарпу было особенно трудно) – чтобы объяснить причины собственного политического поражения и изгнания. Заметим, что приезд в Петербург как бы освобождал бывшего члена Директории от обещания, данного Бонапарту: не вмешиваться в швейцарские дела. Точнее, во Франции у него на это больше не было шансов, но в России, напротив, открывалась прекрасная возможность – влиять на Швейцарию посредством Александра I, правителя одной из крупнейших держав Европы.

Таким образом, в этих записках речь шла не только о простой передаче информации о прошлом, но и о программе на будущее. При этом Лагарп вновь переживал недавние, больные для него события. «За сведения сообщаемые могу ручаться, – писал Лагарп 9 ноября царю. – Что же до мнений касается, Вашему Императорскому Величеству известно, что я в сем вопросе сторона заинтересованная»[294]. На самом же деле и передаваемые факты, и мнения Лагарпа неразрывно связаны. Так, в составленном для Александра рассказе о событиях Гельветической революции (который неоднократно цитировался в предыдущей главе) Лагарп отстаивал собственную политическую идею о необходимости в Швейцарии сильной центральной власти, которая была бы полезна для сохранения равновесия в Европе, в том числе и для России.

Сам момент, когда он это писал, был критическим: Бонапарт только что оказал поддержку «федералистам», подготовив проект новой конституции Гельветической республики, предоставлявшей разным партиям компромисс с общим условием сохранения французского господства. Именно тогда благодаря влиянию Лагарпа Александр I проявил перед Наполеоном свою заинтересованность в делах маленькой горной страны и попытался отстоять ее независимость и нейтралитет. Лагарп даже сам набросал обращение от имени Александра I к Наполеону по данному вопросу, и 17 декабря царь отправил такое письмо в Париж (впрочем, смягчив некоторые выражения)[295]. И хотя в контексте его внешней политики швейцарский вопрос был явно второстепенным, Александр больше никогда не упускал его из виду, а идеи построения нейтральной Швейцарии смог воплотить в жизнь уже на Венском конгрессе.

Что касается внутриполитических дел, в первой своей большой записке от 16 октября Лагарп представил для Александра программу либеральных реформ, подчеркнув: «Образование и законодательство, необходимые для нужд империи Вашей, вот две главные отрасли, в коих Вам труды предстоят». Россия нуждается в новой системе народного просвещения, ибо только оно научит всех подданных императора «ценить благодетельную гражданскую свободу и сей свободой наслаждаться, не употребляя ее во зло»[296]. Только тогда люди будут подготовлены надлежащим образом исполнять новые кодексы законов, которые Александру предстоит даровать в различных сферах: гражданской, финансовой, уголовной, исправительной, лесной и сельскохозяйственной и др.

Поставив образовательную реформу во главу всех дальнейших преобразований, Лагарп обращается к ней в целом ряде записок (эта сфера вообще очень волновала его еще в период деятельности в Гельветической республике). Из них можно сделать вывод: именно Лагарп обосновал в глазах Александра I необходимость создания в России Министерства народного просвещения, возникшего в сентябре 1802 года. Также довольно много места в своих записках Лагарп уделял реформе Сената и Государственного совета, которая должна была навести порядок в текущем управлении империей.