Лагерь

Чувство беспокойства усилилось и заворочалось в груди. Пунктир второго маршрута круто уклонялся вправо и вел к библиотеке. Верно, второй сверток нашли под окнами читального зала. Маршрут 3. Волнение буквально выталкивало сердце наружу и перекрывало другие чувства. Зеленый пунктир от спортплощадки уходит к корпусу № 2 — столовой. Тут к гадалке не ходи — перед игрой зеленой команде выдали подделку.

Кто-то следил за ходом игры из укрытия. Кто-то умышленно перепрятал сверток, чтобы привести Настю и Лешу к хижине. Кто-то хотел остудить горячие головы следопытов.

Настя выбралась из потайного местечка, сложила бумаги и запихнула их под кофейный автомат. Вряд ли кому-то взбредет заглядывать под агрегат.

Залп сердцебиений затих. Снаружи обстановка также виделась безмятежной. Настя метнулась к лестнице и едва успела сбежать до середины, как вдруг услышала чьи-то шаги. Еще один неугомонный полуночник бродил по корпусу. Сначала он топтался на третьем этаже, затем свернул на четвертый и неумолимо продвинулся к пятому. Настя шмыгнула обратно в коридор и притаилась за витражами. Пункт третий. Правилами категорически запрещено покидать пределы своего номера в ночное время…Осторожные шаги крадущегося преступника…Это не Андрей Викторович. Он ходит, словно сваи заколачивает. Настя бесшумно скользнула по стеклу, выглянула из-за витража и обомлела. Под аккомпанемент взволнованного дыхания, по лестнице крался Антон.

***

Настя проснулась от толчка в бок и резко села на кровати. Что происходит? Который час? Неужели подъем?

— Ты ничего не слышишь? — зловеще прошептала Олеся, сидящая в изголовье. От неожиданности Настя вскрикнула.

— Тише, не накликай беды, — грозно прошипела Олеся.

— Где Жанна? — в тон Олесе спросила Настя. Кровать Жанны стояла пустая и застеленная.

— Мне почем знать.

— Небось мою куклу вуду мучает, — пробурчала Настя и взяла с тумбочки чужой мобильный, широкий и очень неудобный. Ночью дежурил Леша, пожертвовавший своим телефоном ради сохранения Настиного. На ослепительно ярком экране высветились цифры. 03: 54. Настя прищурилась и сквозь ресницы посмотрела на Олесю, восседавшую в платье с высоким воротником.

— Господи, Олеся, ложись спать. Завтра побеседуем, — сказала она, прижимаясь к подушке. Олеся хрипло кашлянула:

— Завтра может не настать.

— Конечно, если не спать по ночам, то завтра — это долгое-предолгое сегодня.

— Смерть не за горами, а за плечами. Никто не понял поговорки. Это было предупрежденье. Ваш завет хранить фотографию смешон и пуст. Уберите ее.

— Ты слышала, что сказал Леша?

Олеся встала и, схватившись за шею, зашлась в лающем кашле. В темноте, созданной завешенными шторами и отключенными фонарями, сплошным черным пятном, как наброшенный платок, были видны волосы, закрывающие ягодицы. Настя поежилась от внезапного холода, иглами забравшегося под кожу и поплотнее закуталась в одеяло.

— Вы должны отдать снимок, — твердо сказала Олеся. Подступающий кашель вновь вырвался из груди, но Олеся не придала болезни никакого значения. — Если вы этого не сделаете — будет худо.

— С тобой все в порядке? — неуверенно спросила Настя. — Давай включу свет и сбрызнешь ингалиптом, кашель — это не шутки.

— Нет, — сипло выкрикнула Олеся и отскочила от кровати, как от смертного одра чумного. — Сделай то, о чем я прошу, не то предсказание свершится.

— Да у тебя жар! — догадалась Настя. — Пойдем в изолятор, выпишут аспирин и полоскания. Давай, не то до ангины или бронхита добегаешься. Или, хочешь, чтобы зря не тягаться, сначала температуру измерим?

Заслышав разумное предложение, Олеся повела себя более чем странно. Она ломанулась в ванную, ураганом пролетела через комнату и громыхнула за собой дверью. Настя по-настоящему испугалась.

Она спрыгнула с кровати и рванула за Олесей. Щелчок! — в тусклом свете прорезались белые плитки кафеля, раковина и задернутая шторка с ракушками. Настя сжала шторку, вдохнула и… дернула. Пугливые взгляды по сторонам и расслабление, словно пару секунд назад она не думала о том, ЧТО может увидеть в ванне.

Недоумевая, Настя постучалась в туалет и подергала ручку. За дверью спала тьма. Настя вошла в комнату и включила свет. Постель Олеси холодная, одеяло скомкано и валяется вперемешку с подушкой и книжкой. Настя взяла книгу и машинально пробежалась по строчкам.

«Лучшим дарована честь вырваться из межпланетного Ада, Земли и устремиться к Всевышнему, Отцу Нашему милосердному…»

Ниже красным карандашом обвели абзац, много-много раз, чтобы лучше впечаталось.

«Убиенные — это самые большие мученики, поэтому их души остаются в Раю до тех пор, пока не реинкарнируются в тела других людей. Убиенных насильственно отличают от самоубийц, прервавших жизнь, данную Господом. Самоубийцы плачут и молят о прощении в Аду, подвергаясь жестоким пыткам…Церковь запрещает хоронить самоубийц в зоне кладбища, а также отпевать их».

Настя обалдело перелистнула страницу и наткнулась на еще одну пометку.