Лагерь

Мы подтягиваемся к нему. Бутылки с водой пусты, и мы бросаем их обратно в сумку-холодильник, а затем вытягиваем руки перед собой так, чтобы они служили вроде как стенами, на которые могли бы опереться идущие по канату.

– А теперь, – продолжает Конни, – я хочу вам сказать, что, хотя, да, полоса препятствий – это состязание на скорость, и, да, в следующий раз я буду засекать время, вам все же нужно быть терпеливыми. Каждый ваш шаг должен быть осторожным, и прежде чем сделать его, вы должны обрести равновесие. Дал, у тебя это неплохо получилось. Хочешь попробовать еще раз?

– Конечно, – говорю я, понимая, что выбора у меня нет. Встаю на канат и сосредоточиваюсь, как перед батманом, а потом делаю шаг вперед, думая при этом о другом конце каната. Я иду медленно. Однажды моя нога соскальзывает, но чья-то рука поддерживает меня и помогает выпрямиться.

– Спасибо, – благодарю я, ни на кого не глядя. И продолжаю идти. Когда я добираюсь до конца каната, все аплодируют мне, в том числе и Конни.

– Хорошая работа, – хвалит она меня. – Ты делал вдох перед каждым следующим шагом, и твоя нога шла от бедра, а не от колена, и это было правильно.

– Спасибо. – Я внезапно смущаюсь. – И большое спасибо тому, кто поддержал меня.

– Это был я, – произносит тот парень, что ухмылялся мне прежде. Может, он не так уж и плох.

– Спасибо, – повторяю я.

– Мы всегда помогаем друг другу, – отзывается он.

– О’кей, – говорит Конни. – Следующим будет… Брэд, ты как?

– Ага. В первый раз у меня ничего не получилось.

– Вот именно. Так что вперед!

Я занимаю место в цепочке ребят, а Брэд становится на канат и пытается обрести равновесие. Он смотрит на ноги, делает один шаг, чуть не падает, и его подхватывают сразу несколько пар рук.

– Смотри вперед, – подсказываю я. – На другой конец каната.

Брэд поднимает голову и делает второй шаг. Он еще несколько раз ошибается, но все же не падает, потому что его ловят. Он доходит до конца каната и с облегчением вздыхает. Мы опять аплодируем.

– Высоким мальчикам приходится труднее, – объясняет Конни. – Нужно почувствовать, где у тебя центр тяжести. – Брэд кивает. – А ты дал Брэду хороший совет, Дал.

– Спасибо, – уже в который раз говорю я и вытягиваю руки, чтобы страховать следующего «канатоходца».

– Джейн, давай теперь ты.

Итак, я не справился с шиной, но по-прежнему нравлюсь Хадсону, а может, теперь и Конни? Может, мой план не только сработает, но благодаря ему я заслужу уважение многих людей? Может, все эти спортсмены станут моими друзьями? Вот смеху-то будет.

Двенадцать

После занятий на свежем воздухе мы переместились в бассейн, где инструктор проверил, как мы плаваем, и разделил на группы – грустно, но я не попал в одну группу с Хадсоном. Потом пришло время обеда. Мы с Хадсоном направляемся в столовую вместе – за руки не держимся, но идем ближе друг к другу, чем просто приятели, – и тут я замечаю Джорджа и Эшли и подхожу к ним.

– Малыш, ты не хочешь сесть рядом с теми, кто был на полосе препятствий? – спрашивает Хадсон.

– У моих сегодня было прослушивание, – сообщаю я ему, – и я хочу знать, как оно прошло.

– О’кей, это уважительная причина, – соглашается он. Тем временем идущий с нами Брэд резко меняет направление и быстро устремляется прямо к Джорджу. Хадсон смеется:

– Могу поклясться, Брэд не часто западает на кого-то, но если такое случается, то создается впечатление, что он буквально не находит себе места. И ведет себя прямо как щенок, я хочу сказать, щенок-кобелек.

– Однако все это очень мило, – говорю я, глядя, как Брэд садится рядом с Джорджем. Джордж улыбается ему.

– Думаю, мы с тобой тоже смахиваем на таких щенков. – Хадсон берет мою руку в свою, я улыбаюсь ему и сажусь напротив Джорджа и рядом с Эшли.

– Ну? Как оно было? – не терпится узнать мне.

– Я пел «Позвольте мне быть вашей звездой» из вымышленного мюзикла «Бомба» из телешоу «Смэш» и попал в яблочко, – рассказывает Джордж.

– Точно-точно, – кивает Эшли. – Ему аплодировали.

– Боюсь, он в конце концов получит роль Роуз, – жалуется сидящая по другую сторону от Эшли Паз. И, что интересно, они устроились очень близко друг от друга. Паз прикольная, она дружит с нами, ее койка над койкой Джорджа, а теперь вот она сидит с нами в столовой… Я смотрю на них, а затем перевожу взгляд на Джорджа, тот слегка пожимает плечами.

– Я хочу сыграть Ким, – доводит до всеобщего сведения он. – Но не знаю, справлюсь ли с танцами. А Ким – танцевальная роль.

– Танцевальная роль? – наклоняется ко мне Хадсон.

– Значит, этот персонаж много танцует, – объясняю я. – То есть в мюзикле танцуют все персонажи, но Ким исполняет соло под одну из песен и, кроме того, танцует и в других…

– Ты так хорошо знаком с этим мюзиклом? – удивляется Хадсон.

– Дорогой, это же классика, – встревает Джордж. – Еще есть такое кино, и там все то же самое, кроме идиотской истории с черепахой. Поищи на Нетфликсе, когда окажешься дома.

– А, о’кей, – смущается Хадсон.

– Это хороший фильм, – подтверждаю я без особого энтузиазма, помня о том, что Хадсону нет дела до мюзиклов.