Лагерь «Зеро»

– Что он тебе сказал?

– Пока ничего. Но я могу узнать больше. Попрошу его отвезти меня к прототипу, посмотреть, как продвигается стройка. – Она внимательно наблюдает за реакцией Брадобрея. – Просто скажи мне одну вещь: на кого ты работаешь?

Он медлит:

– Я никому не обязан.

– А Ива? Вы, кажется, знакомы.

– Я знал ее еще во времена, когда жил на озере. Но сейчас мы просто друзья. Она изменилась с тех пор, как приехала в лагерь.

– Правда?

– Конечно. Здесь все меняются. Сама увидишь.

Леска вдруг натягивается. Брадобрей хватается за удочку:

– Роза, держи. Просто наматывай леску, медленно и ровно.

Роза берется за удилище и чувствует, как рыба натягивает «повод». Она тяжелее, чем девушка ожидала. Роза упирается пятками в утрамбованный снег и вытаскивает добычу через дырку во льду.

– Форель, – кивает Брадобрей, когда рыба, хлопая плавниками, приземляется на лед.

Похоже, он впечатлен, и Роза чувствует прилив гордости. Огромная рыбина, больше полуметра длиной, переворачивается с боку на бок.

– У тебя талант, – улыбается Брадобрей.

Он наклоняет ледоруб и втыкает рыбе между черных глаз. Та корчится в судорогах, на лед брызжет кровь. Брадобрей наклоняется, вытаскивает крючок изо рта рыбы, бросает тушу в ведро и наматывает леску.

– Разделаем ее у меня, а потом отнесем филе в торговый центр. Но, думаю, можно сначала побаловать себя кусочком жареной рыбки. Есть хочешь?

– Умираю с голоду, – признается Роза.

До этого момента она и не подозревала, насколько голодна, даже рот наполняется слюной. Роза берет коробку со снастями и следует по льду за Брадобреем.

Брадобрей ведет ее сквозь опустевшую деревню, в которой маленькие домики с покосившимися крышами ютятся на краю озера, мимо универсального магазина, школы, почтового отделения.

Они поворачивают налево, затем направо, пока не оказываются перед бледно-желтым зданием с наклонной крышей и шпилем. На лестнице они переступают гипсовую фигурку ребенка, сложившего ладошки на коленях. Брадобрей открывает дверь, отмеченную двумя белыми крестами.

Внутри церковные скамьи сдвинуты в сторону, чтобы высвободить место для односпальной кровати, комода и письменного стола, но свет и воздух все равно, несомненно, остаются благочестивыми. Лучи сквозь витражи падают на череду святых образов: белого голубя, несущего лавровую ветвь, пылающий меч, пронзающий святое сердце, агнца, смиренно устремившего глаза к небесам.

Брадобрей вешает их парки на скамью, разматывает шарф, открывая татуировку воробья на шее, и идет к импровизированной кухне на возвышении рядом с кафедрой проповедника.

Роза сидит на передней скамье и наблюдает, как Брадобрей разделывает рыбу на доске. Он работает быстро и точно, счищая чешую с блестящей туши, затем складным ножом вспарывает брюхо. Внутренности рыбы темно-красные и блестящие. Брадобрей отделяет белую плоть от хребта и костей, обваливает два куска в муке и бросает их на сковороду в кипящее масло. Вскоре церковь наполняется запахом жарящейся рыбы. Брадобрей достает банку маринованных овощей, плавающих в густом рассоле, выкладывает их на треснутую фарфоровую тарелку.

Они едят руками, поддевая жир кусочками овощей, за столом у алтаря. Брадобрей открывает бутылку пива и наливает в два стакана. Рыба хорошо прожарена, и Роза быстро съедает свою порцию, запивая холодным пенистым. Простое и сытное блюдо, гораздо лучше, чем гравлакс[5] с черной икрой, которым Дэмиен часто кормил ее с рук у себя в номере.

– Никогда раньше не пробовала такую свежую рыбу, – говорит Роза. – Восхитительно.

Брадобрей ухмыляется и доливает ей в стакан еще пива.

– Рад, что тебе понравилось. Мой старик успел не многому научить, но показал, как готовить рыбу.

– Где сейчас твоя семья?

– Отец погиб на буровых установках. Мать уехала, когда нефтяная промышленность рухнула. С тех пор мы потеряли связь. Не видел ее больше десяти лет.

– Сочувствую, – говорит Роза. – Мой отец тоже умер.

Брадобрей смотрит на нее, и его взгляд становится мягче.

– Знаю, как это тяжело.

– Мне было шесть месяцев, когда он утонул, так что я совсем его не знала. Раньше думала, что больше никогда не буду жить рядом с океаном, перееду вглубь страны, подальше от любого водоема. Но этого так и не случилось. Даже сейчас я живу в километре от озера. Почему ты ушел из дома?

– Думал, что смогу найти лучшую жизнь в другом месте.

– Нашел?

– Лучшую? Нет. Все, что оставил, преследует меня до сих пор.

Роза кивает.

– Мама говорила, что нельзя отбросить прошлое, даже если хочешь.

– Похоже на правду. – Брадобрей счищает полотенцем рыбьи потроха со складного ножа. – Возьми, пусть он будет у тебя.

В ее ладонь ложится нож, прохладный и гладкий.

– Я же говорила, что не стоит волноваться из-за Мейера.

– Я переживаю не за него.

Роза выщелкивает лезвие – в тусклом свете оно вспыхивает серебром.

– Кто научил тебя обращаться с ножом? – спрашивает он, явно впечатленный.

– Мама. – Роза бережно кладет нож в карман парки.

Брадобрей касается ее руки:

– Мы можем увидеться снова?