Лагерь «Зеро»

Первым клиентом Розы стал известный основатель, заработавший первый миллион на продаже «холодных каникул». У него было мускулистое, бронзовое тело человека, который много времени проводит в тренажерном зале или загорает обнаженным на крыше своего пентхауса. На рекламных снимках он обычно стоял, скрестив крепкие руки на скульптурной груди, одетый в обтягивающую футболку и пошитые на заказ брюки. Его голову украшала пышная шевелюра, которую он с нескрываемым удовольствием ерошил пальцами.

Он вошел в комнату так, словно она ему принадлежала, тут же заварил чай сенча и подал его Розе в фарфоровом чайнике с двумя изящными чашками, после чего велел принять ванну и привалился к столешнице, глядя, как Роза раздевается.

– У Авалон неизменно изысканный вкус, – заметил он, когда Роза сбросила одежду на пол. – Наполовину японка?

– Нет, кореянка.

Никто никогда не спрашивал ее о происхождении с такой прямотой. Обычно лишь пытались выведать, откуда Роза на самом деле родом.

– Ага, – он кивнул, – я должен был догадаться. У тебя типично корейская квадратная челюсть. – Он провел пальцами по ее подбородку. – Никогда не делай пластику лица.

У них не было секса. Он сказал, что хочет поближе познакомиться с ее телом. Найти все ее чувствительные точки – врожденные частоты ее кожи, чтобы, когда они наконец трахнутся, это был бы «симфонический экстаз». Они пили чай у окна, долго принимали ванну и лежали на кровати, пока он умело наносил масло ши на все тело Розы.

– Хочу, чтобы ты меня так отчаянно желала, – говорил он, – что, закрывая глаза ночью, видела лишь мое лицо.

Разумеется, такого никогда бы не произошло, но ее работой было убедить его в этой возможности. Роза ахала от удовольствия, когда он к ней прикасался, писала коротенькие, полные обожания записки, которые тайком оставляла в его карманах, рассказывала, что думала о нем всю ночь напролет.

– Хорошо, – отзывался он, поглаживая Розу по волосам. – Продолжай в том же духе.

Через некоторое время Роза начала сомневаться, не зря ли она изображала по нему страстную тоску. Секса он так и не хотел.

– Что с ним не так? – наконец спросила она у одной хостес.

– Кто же знает? – пожала та плечами. – В итоге ему это наскучит, и он перейдет к следующей девушке, которую наймет Авалон.

– Жаль, что остальные клиенты такими не будут, – заметила Роза. – С ним так просто.

– Возможно, – пожала плечами собеседница, – но я предпочитаю принимать тех, с кем условия игры ясны. Выпил. Трахнул. Душ. На выход. А этому постоянно приходится ублажать его эго.

Через месяц Роза поняла, о чем говорила та хостес. Было утомительно заботиться о потребностях клиента, притворяться, что она думает только о нем и что цель ее жизни лишь все его существо. Как и было предсказано, в момент, когда на работу наняли новую хостес, он перестал посещать Розу. Теперь, если они случайно пересекались в фойе, он смотрел на Розу пустыми, стеклянными глазами, словно никогда ее не знал.

– Отличная работа, – позже сказала ей Авалон. – Ты очень отзывчивая. Видишь, чего хочет клиент, и подстраиваешься под его потребности.

Со стороны Авалон это был комплимент, но Роза думала иначе. Податливость означала отсутствие определенности, недостаток знаний своей собственной цели. Роза действительно настолько не уверена в том, кто она такая?

Прошел год. Потом еще один. Некоторые клиенты предпочитали, чтобы она была «послушной, как настоящая гейша». Розе следовало отводить взгляд, когда они с ней заговаривали, подавать им чай, стоя на коленях. Умение подстраиваться под вкусы каждого клиента требовало мастерства и терпения, и, хотя некоторые аспекты работы ей нравились, иногда Роза задавалась вопросом: станет ли это смыслом всей ее жизни? Подача напитков. Обслуживание клиентов. Хладнокровное спокойствие за ужином, кивки в тон умопомрачительно скучному разговору про офшоры. Притворство, что она в полном восторге, когда клиент не слезает с нее битый час.

Работа была изнурительной, и, хоть и платили хорошо, Роза часто задумывалась о том, до какой степени она незаменима. Если она вдруг покинет «Петлю», кто-нибудь это заметит или просто тут же наймут другую полуазиатку, чтобы заполнить нишу?

Она редко обсуждала эти вопросы с другими хостес, которые казались вполне довольными работой в «Петле». Многим нравились свобода и деньги. Большинство были просто-напросто благодарны, что у них есть работа. У других на материке остались семьи, которые приходилось поддерживать материально. Но Розе казалось, что эта работа расколола ее душу надвое: одна половина жила работой, а вторая – все еще находилась в поиске.