Лагерь «Зеро»

С тех пор как Роза переехала в Плавучий город, мать отказывалась нанимать помощника и твердила, что не может позволить себе такие расходы, даже когда Роза дала ей денег. Роза подозревала, что мать предпочитает быть одна и не выносит мысли о том, что однажды привяжется к кому-либо.

Они проводили рождественские каникулы онлайн, каждая в своей ленте Флика, когда появилась новость, что последователи культа Судного дня покончили с собой.

Культ стал печально известен благодаря распространяемым в Сети слоганам о конце света:

«Конец уже наступил».

«Выживание – это выбор».

«Судный день наступает».

– Ох уж эта страна, – покачала головой мать Розы. – Все наперекосяк.

Три месяца спустя на северо-восточное побережье обрушился ураган «Ксавьер». «Петля» впервые закрылась. Авалон собрала всех хостес, Розу в том числе, в винном погребе под кухней, где они просидели в сырой темноте целый день, пока вой ветра не стих. Когда они вышли, генератор «Петли» плавно включился. Шторм нанес городу минимальный ущерб, потребовалось лишь немного восстановить озеленение в Первом секторе. Клиенты сочли это успехом – природа показала себя с худшей стороны, но город выстоял.

На материке была совсем другая история. Шторм опустошил большую часть побережья. Под водой оказались целые кварталы, из растущей волны торчали кирпичные дымоходы. Вода залила улицы по второй, даже третий этаж. Река Чарльз была забита обломками человеческих жизней. Машины и тела доставали на берег до самого Уолдена. Университету удалось забаррикадировать исторический Ярд шестиметровой стеной из мешков с песком. Ребенок захлебнулся на заднем сиденье автомобиля, его отца нашли плавающим лицом вниз дальше по течению реки. Семья спаслась от воды, забравшись на крышу дома, умерла там от обезвоживания. Спортивный зал школы, который считался безопасным убежищем, наполнился соленым рассолом, и люди пытались взобраться на стены.

Волна была настолько сильной, что сразу же захлестнула весь полуостров, прилив прокатился по дощатому настилу, коттеджам, вплоть до болота, где он наконец отступил, засасывая все с собой. Большинство людей к тому времени эвакуировались, но были и те, кто отказывался уезжать и упрямо закрывал шторы на окнах коттеджей, чтобы переждать бурю.

Гибель моряков и рыбаков от водной стихии была обычным делом в этом краю, об этом Роза часто слышала в детстве, это преподносилось как достойный конец. Проходя по кладбищу, чтобы навестить могилу отца, Роза читала на надгробиях погибших моряков:

ОН РЯДОМ С ЛЮБОВЬЮ СВОЕЙ ПОЧИВАЕТ.

ПУСТЬ МОРЕ ВЕРНЕТ, ЧТО ЗАБИРАЕТ.

В ТЕНЯХ ВОДЯНИСТЫХ ДУША ОБИТАЕТ.

Но в этих историях никогда не упоминалось о гибели женщин. Они ждали дома и зажигали свечу в окне в память о мужьях и сыновьях, исчезнувших в бездне. Женщинам была доверена память. Они несли истории прошлого поколения своим детям. Женщины скорбели о потерянном, только чтобы увидеть, как те же ошибки и трагедии повторяются у следующих поколений, снова и снова. Женщинам была уготована участь свидетелей.

Что почувствовала ее мать, отдернув занавеску и увидев надвигающуюся темную волну воды? Женщина, чьего мужа забрало море, встретилась лицом к лицу с яростью стихии. Ощутила ли она приближение неминуемой гибели?

Во время бури мать потеряла все. Коттеджи, мебель. Их электрический хэтчбек и припасы в хибарке на заднем дворе. От коттеджей остался только фундамент. Все, ради чего мать Розы пожертвовала жизнью, поглотило беспощадное море.

Когда понемногу начались восстановительные работы, Роза отправилась навестить маму в доме для пострадавших. Она делила комнату с тремя семьями в подвале здания, с единственным прямоугольным окном, выходившим на тротуар. Со своей кровати мать могла видеть только ноги людей, проходящих по улице. Маленькое помещение, промозглое, но достаточно чистое и, к счастью, сухое.

Когда Роза вошла, мама сидела на койке, в одежде, подходящей по размеру двухметровому мужчине. Она подняла взгляд на дочь и попыталась улыбнуться. В углу рядом с ней лежало то, что удалось сохранить: детская фотография Розы и книга корейской поэзии. Мать эвакуировали с полуострова с этими двумя вещами и тем, что было на ней надето.

Роза села рядом с мамой. Та казалась невероятно крохотной в слишком большой одежде. Мать протянула руку и пригладила волосы дочери, как всегда делала, когда Роза была маленькой.

– Как твои дела?

Как рассказать, что во время шторма она лакомилась португальской макрелью и сухим печеньем, пила «Винью-верде», а пьяненькие хостес распевали песни в темноте, пока не включился генератор? Или что Дэмиен прислал магнум шампанского в ее номер с приглашением на поздний завтрак на следующее утро?

– Я принесла тебе еды, – сказала Роза и положила пакет с продуктами длительного хранения, взятыми из кухни «Петли», на кровать. – И кое-что из одежды, должно подойти.

Мать благодарно заглянула в пакет.

– Я заберу тебя отсюда, – пообещала Роза.