Лакей и я

Этот поцелуй оказался совсем не таким, к которым она привыкла. Сначала Лукас вел себя так, будто действует по принуждению, и Фрэнсис уже решила было попросить извинения и отпустить его, но потом почувствовала, как напряжение ослабло. Его руки крепче обхватили ее, прижали к широкой груди, а язык, горячий и влажный, уверенно проник в теплые глубины рта.

Фрэнсис ощутила ни с чем не сравнимое облегчение: слава богу, она не ошиблась — он хочет этих поцелуев не меньше ее. Желание терзало ее тело, содрогался от страсти и он, и вот, как только его рука накрыла ее грудь… дверь библиотеки распахнулась.

Они успели отпрянуть друг от друга, но когда Альбина переступила порог, оба тяжело дышали и наверняка выглядели виноватыми.

Увидев Фрэнсис и мистера Лукаса, Альбина на короткое мгновение прищурилась — ее глаза превратились в щелочки, — но тут же ее лицо снова стало бесстрастным.

— Вот вы где, мистер Лукас, а я вас искала.

Горничная подплыла к Лукасу, словно это было совершенно нормальным застать свою хозяйку и мужчину ее грез наедине в библиотеке, раскрасневшимися и запыхавшимися.

Фрэнсис тщетно пыталась сказать что-нибудь уместное, но ничего не придумала и ляпнула:

— Что ты здесь делаешь, Альбина?

Вопрос был не самый умный, но это все, что в данный момент пришло в голову.

Альбина подняла на хозяйку невинный взгляд и спокойно ответила:

— У меня записка для мистера Лукаса от лорда Клейтона.

Фрэнсис в полнейшем недоумении наблюдала, как Альбина устроила настоящий спектакль, явно предназначенный для Лукаса, бесконечно медленно доставая клочок бумаги из корсажа. Возмущенная неприличным поведением горничной, Фрэнсис стояла с разинутым ртом, пожирая ее гневным взглядом. А Лукас переминался с ноги на ногу, чесал затылок и вообще вел себя так, словно испытывал неудобство.

— Вот эта записка, — сообщила Альбина, протянув клочок бумаги Лукасу. — Лорд Клейтон попросил меня передать ее вам, и я, конечно, с радостью согласилась.

Горничная оглядела Лукаса с ног до головы и, положив руку на декольте, провела языком по губам, словно ооблизнулась.

Фрэнсис наконец обрела дар речи:

— Альбина, а почему лорд Клейтон передал записку для мистера Вуда тебе, а не своим слугам?

Горничная негромко фыркнула.

— Полагаю, миледи, он не понял, что я не его служанка, и, кроме того, в тот момент рядом не оказалось никого другого.

Фрэнсис поджала губы. Ситуация была странной. Но Лукас уже читал записку и, судя по его лицу, в одночасье ставшему серьезным, в ней содержалось что-то важное.

— Все в порядке? — спросила она на всякий случай.

— Да, но я должен идти, — ответил Лукас. — Я срочно нужен хозяину.

— Конечно, — кивнула Фрэнсис.

Лукас вежливо поклонился ей, поблагодарил Альбину за услугу и быстро вышел из комнаты.

Фрэнсис осталась с Альбиной, проводив его взглядом. Ее губы горели от поцелуев, лицо тоже наверняка полыхало. Интересно, что видела горничная? Знать хотелось, но спрашивать едва ли было уместно. Кроме того, у Фрэнсис было ощущение, что даже если Альбина ничего не видела, то наверняка почувствовала.

Вспомнив, что горничной тоже нравится Лукас, Фрэнсис ощутила укол вины, но одновременно с ним… ревность. Она с досадой осознавала, что у Альбины больше прав на Лукаса. Фрэнсис определенно не должна была завязывать интрижку с лакеем. Когда же она успела так запутаться?

— Я же говорила вам, что он хорош — превосходный образец мужчины, — нарушила молчание Альбина, не глядя на хозяйку.

— Я помню, — ответила та, чувствуя одновременно неловкость и вину. А что еще она могла ответить?

— Но ведь он лакей, миледи, — с горечью заметила Альбина, и на сей раз Фрэнсис со вздохом призналась, опустив голову и вздохнула.

— Ох, знаю и понимаю, но…

Глава 21

Лукас поспешил в комнату Белла на четвертом этаже. Запиской Клейтон сообщал, что его ждут там немедленно. К тому времени как Кендалл вошел в комнату, все трое уже были там: Белл сидел на кровати, Клейтон — на стуле перед столом, а Уорт устроился на подоконнике.

— А вот и неуловимый граф Кендалл, — провозгласил Клейтон, как только Лукас вошел и закрыл за собой дверь.

— Неуловимый? — переспросил тот.

— Всем уже известно, что граф Кендалл прибыл, но никто его пока не видел.

— Черт возьми! — буркнул Лукас. — В любом случае, само собой разумеется, что Кендалла на ужине сегодня не будет.

После случившегося в библиотеке он никак не мог сосредоточиться и плохо соображал.

— У Теодоры уже не хватает фантазии придумывать, почему ты не показываешься на публике. Дамы не дают ей прохода, караулят на лестнице.

— Похоже, Лукас больше не может прислуживать за ужином, — подал голос Белл.

— Согласен, — подал голос и Клейтон.

— Я больше не могу этим заниматься, — буркнул Лукас.

— Почему? — спросил Клейтон, качая ногой. — Слишком много работы?

Лукас покачал головой.

— Нет, дело не в этом: просто не могу больше лгать Фрэнсис, а как сказать правду, не знаю, да и надо ли…

— Чувствуешь себя виноватым, Кендалл? — засмеялся Уортингтон.

— Ты даже не представляешь насколько, — очень серьезно ответил Лукас.

Его серьезный тон поубавил веселости даже у герцога.