Лампа паладина

Вдруг конь забеспокоился. Он негромко заржал и остановился, попятился, переступая тонкими сильными ногами.

– Спокойно, Аслан, спокойно! – проговорил всадник, погладив прекрасное животное по холке.

В то же мгновение в воздухе пропела стрела и вонзилась в седельную сумку.

– Не стреляйте! – воскликнул всадник, подняв руки открытыми ладонями вперед. – Я пришел с чистой душой!

– Зачем ты пришел? – раздался откуда-то сверху голос, и тут же горное эхо повторило его несколько раз.

– Я пришел, чтобы напиться чистой воды из источника великой мудрости!

На вершине утеса появился воин в тонкой кольчуге и остроконечном шлеме, с коротким луком в руках. Взглянув сверху на всадника, он проговорил:

– Проходи, если душа твоя в самом деле открыта для великой мудрости нашего отца.

Всадник слегка тронул коня пятками, и тот двинулся вперед по горной тропе.

Через несколько минут тропа стала шире, затем она свернула в проход между двумя утесами.

Всадник проехал в образованную утесами арку, и перед ним открылся удивительный вид.

Над пропастью протянулся узкий скальный гребень, подобный каменному мосту. Этот гребень пересекал пропасть и упирался в гору с плоской вершиной, на которой возвышался неприступный замок.

Четыре высокие башни возвышались по углам этого замка, высокие каменные стены окружали его со всех сторон. Там, где к замку подходил каменный мост, в стене были проделаны единственные ворота, высокие и крепкие.

Всадник снова легко ударил коня по бокам, послав его на каменную гряду.

Конь испуганно заржал, но подчинился хозяину и медленно пошел по узкому гребню, разделяющему две бездны.

Справа, далеко внизу, парил орел, выслеживая добычу.

Через несколько минут всадник преодолел каменный мост, подъехал к воротам замка, и снова остановился.

Он спешился, подошел к самым воротам и трижды ударил в них тяжелым бронзовым молотком.

Гулкие звуки раскатились по горам.

Тут же из-за ворот донесся суровый голос:

– Ты пришел, чтобы напиться чистой воды великой мудрости. Но чисты ли твои уста?

– Прежде чем прийти, я омыл свои уста, дабы не осквернить святой источник.

– Чем же ты омыл их?

– Я омыл их тем, чем следует: кровью.

– Чьей кровью?

– Кровью врагов великой мудрости.

С этими словами всадник достал из седельной сумки шелковую головную повязку, потемневшую от крови, и поднял ее над головой.

– Проходи! – и ворота замка медленно открылись.

Всадник взял своего коня за повод и вместе с ним вошел в замок.