Лампа паладина

– Ну, нет так нет. – Орловский поднял руки. – Заставить вас я, конечно, не могу…

– А все же просто так, для интереса, сколько может стоить такая картина?

– Просто так, для интереса? Ну, я, конечно, не арт-дилер, но, насколько я знаю, картин Вермеера сохранилось совсем немного, по самым оптимистичным подсчетам, около тридцати. Из-за такой редкости эти картины ценятся очень высоко, на аукционах их давно не было, а когда были, стартовая цена составляла десятки миллионов…

– Долларов? – оживленно осведомилась Анна Валерьевна.

– Нет, не долларов…

– Рублей? – спросила старуха, поскучнев.

– Нет, что вы! На художественных аукционах цены традиционно проставляются в фунтах стерлингов.

– Вот как? – вдова академика задумалась.

– Но, как я уже сказал, если вас это не интересует – тогда и говорить не о чем…

– Нет, Жорж, подождите. Пожалуй, я съезжу к вашему знакомому. Просто так, из любопытства…

– Ну, если из любопытства… когда вам будет удобно?

– Да хоть прямо сейчас!

Орловский взглянул на часы и проговорил:

– Сейчас чуть рановато, а вот через часик будет в самый раз. А пока давайте выпьем вашего чудесного кофе…

Кофе у старухи был отвратительный, но из таких чашек Орловский готов был пить что угодно. После разговора он чувствовал себя так, будто в одиночку разгрузил вагон чугунных болванок. Нет, ну до чего же упрямая старушенция! Характер у нее всегда был скверный, понятно, что внук старается поменьше тут бывать. Вот и приблудился этот аферист, а может, и убийца…

После кофе Орловский аккуратно запаковал картину, и через полтора часа они с Анной Валерьевной вошли в антикварный магазин на улице Некрасова.

Хозяин магазина, подвижный лысый человечек с темными выразительными глазами, встретил их в дверях своего кабинета и после взаимных вежливых представлений проговорил, оживленно потирая маленькие ручки:

– Ну, где же ваша картина? Мне не терпится на нее взглянуть!

Анна Валерьевна протянула сверток Орловскому.

Он неторопливо, с чувством собственного достоинства развернул его и положил на стол перед антикваром.

Тот достал из ящика стола лупу и принялся, пыхтя и что-то насвистывая, разглядывать картину с обеих сторон.

– Извини, Аркадий, – отвлек его от этого занятия Орловский, – а что это у тебя на этом экране?

– А, это, – антиквар на мгновение поднял глаза, – это изображения с камер, установленных в магазине и в кабинете моего заместителя. Я ведь должен видеть, что у меня происходит.

И он снова занялся обследованием картины.

А Орловский нет-нет и поглядывал на монитор.

Наконец антиквар оторвался от своего занятия и проговорил, разведя ручками:

– Ну что я могу сказать? Хорошая работа!

– Так это Вермеер? – взволнованно спросила Анна Валерьевна. – Подлинный Вермеер?

– Ну что вы! Не Вермеер, и не де Хох, и вообще эта работа выполнена совсем недавно – думаю, в этом году…

– Что?! – вскрикнула Анна Валерьевна. – Но эта картина висела в моем доме много лет…

– Что я могу сказать? Против фактов не поспоришь!

– Вы хотите сказать, что это подделка?

– Ну, я предпочитаю слово «имитация», оно как-то лучше звучит.

– А может, нужны еще какие-то научные исследования? Какие-то проверки? Вот Георгий говорил, что у вас есть какие-то сложные современные приборы?

– Уверяю вас, если бы это было нужно – я бы все проверил, но здесь случай совершенно очевидный…

Анна Валерьевна прижала к груди сумку, повернулась к Орловскому и проговорила, поджав губы:

– Я поверила вам, Жорж! А вы…

– Постойте, Анна Валерьевна, – остановил ее Орловский. – Взгляните-ка на этот монитор…

– Зачем? – но она все же посмотрела на экран.

Там она увидела бледного мужчину лет сорока, с прилизанными бесцветными волосами, в поношенном черном костюме. Он сидел за столом перед заместителем директора.

– Это же Виталий, – равнодушно проговорила Анна Валерьевна, – младший брат моего покойного мужа… интересно, что он здесь делает?

– Вот и мне тоже интересно!

Виталий тем временем положил на стол перед антикваром небольшую картину.

– Аркадий, – Орловский повернулся к своему приятелю, – можно увеличить изображение?

– Нет проблем! – Антиквар подкрутил какую-то ручку на нижней панели монитора. Изображение приблизилось, и теперь можно было разглядеть лежащую на столе картину.

Голландский дворик, вымощенный кирпичом, женщина в длинной красной юбке, с корзиной в руках…

– Интересно! – проговорил Орловский.

– Очень интересно! – подхватил антиквар.

– Что это?! – воскликнула Анна Валерьевна. – Виталий?! Но это невозможно!..

– А вот это мы сейчас узнаем!

Антиквар снял трубку с телефона и проговорил, приглушив голос:

– Боря, задержи этого клиента. И картину, картину принеси ко мне в кабинет!

Через несколько минут в его кабинет вошел долговязый человек с рыжими, мелко вьющимися волосами.

– Я ему сказал, что нужна дополнительная проверка. Он очень не хотел, но в конце концов согласился…

С этими словами он бережно положил на стол картину – с виду точно такую же, как та, которую привезла Анна Валерьевна.

– Я, конечно, не беру на себя ответственность, – проговорил Борис с придыханием, – но лично мне кажется, что это…