Лантерн. Наследники

Последний сохранившийся в мире 3-ярусный римский акведук, Пон-дю-Гар, был создан в середине I века нашей эры в рамках строительства 50-километрового водопровода для города Нима. Пон-дю-Гар состоит из аркад, расположенных в три яруса. Их общая высота — 49 метров, длина верхней аркады — 275 метров.

Благодаря выгодному положению на античной Домициевой дороге, соединявшей территории современных Италии и Испании, Ним стал одним из крупнейших городов в колониях Рима. Для его фонтанов, терм и богатых поместий водопровод поставлял ежедневно более 30 000 кубометров проточной воды под напором.

В связи с упадком Римской империи обслуживание водопровода в 4 веке постепенно сошло на нет, к 6 веку он окончательно засорился, и подача воды прекратилась.

Акведук уцелел. В течение последующих веков он играл роль платного моста через реку Гардон. В XII веке каменные блоки из 12 арок верхнего яруса были разобраны для строительства церквей и других зданий. В XIV веке для расширения проезда уменьшили толщину нижней части опор второго яруса, опасно ослабив конструкцию. В дальнейшем транспортная нагрузка и естественная эрозия продолжали медленно разрушать акведук. В XVIII веке вплотную ко второму ярусу был построен мост-дублер и движение по Пон-дю-Гар полностью прекратилось. К этому времени уникальное сооружение находилось в критическом состоянии.

В XIX веке по инициативе писателя Проспера Мериме, который был первым инспектором исторических памятников Франции, началась глобальная реставрация. В 1985 году Пон-дю-Гар был включен в перечень объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Вокруг него на площади 165 гектаров создали комплекс, в который вошли музей истории Пон-дю-Гар и залы для временных экспозиций, кинотеатр, интерактивная зона для детей 5–12 лет и природный парк.

Воробей утащил хлеб под соседний столик.

— Прости. Ты сегодня странный. — Ольга с подозрением посмотрела на мужа. — Что случилось?

В ожидании ланча они расположились на летней веранде ресторана в центре города Ним.

— Все нормально, Олюш.

Никита автоматически улыбнулся жене, однако туман в его глазах не рассеялся.

«Изабель сводила меня с ума. Увлекся, захотел ее.

Она смеялась надо мной. Моложе в два раза, ну и что с того?

Спросил ее: «Где мне купить старинный буфет?» — «Зайдите завтра, Никита. Может быть, я что-то придумаю». Как будто ей каждый день задавали такие вопросы. Лукавая девица. Отправила меня в антикварный салон к Николь и не сказала, что она ее мать.

Поездка в Каркассон хорошо начиналась. Взбрыкнула ради приличия: «За кого вы меня принимаете?!» Смешная. А потом сама не поняла, как согласилась.

Жалко, что мы с ней ничего не успели. Один поцелуй. И все».

Улыбка Никиты стала горькой, как у побитого Арлекина.

«Что у него в голове? — размышляла Ольга. — С тех пор, как он купил дом в Лантерн, вся жизнь кувырком. Только показалось, что все налаживается, опять стал какой-то странный».

Кризис Никиты дался ей нелегко.

Он менял свою жизнь, ни с кем не считаясь. Стремился к личной свободе, по меркам Ольги — равноценной разрыву. Ранил и не чувствовал себя виноватым. Она подстраивалась, терпела. А потом сорвалась.