Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Самым странным для всех было то, что никакой другой мужчина в жизни Николь тогда не появился. Она никому не сказала, кто отец ребенка. Откровенно говоря, я до сих пор надеюсь, что Изабель все-таки моя дочь.

Никита осторожно спросил:

– Неужели вы за столько лет не сделали тест ДНК, Натан? Это сейчас так просто!

Антиквар покачал головой.

– Я не могу решиться. Ведь результат теста может оказаться для меня катастрофой! Я к этому не готов. Возможно, я смешон, но предпочитаю жить с надеждой, чем знать ненужную правду. Да и вообще, вопрос биологического отцовства давно не имеет для меня принципиального значения. Они обе, и Николь, и Изабель, слишком дороги мне.

«Двадцать пять лет ложных иллюзий и недомолвок, – ужаснулся Никита. – Как можно так жить?»

– А что думает по этому поводу Изабель?

Для него это был совершенно естественный вопрос.

Антиквар даже отпрянул в сторону:

– Что вы! Я никогда не обсуждал с ней эту тему! Для Изабель я просто близкий друг ее матери. Уверен, она понимает, что я всю жизнь люблю Николь, но вряд ли ей в голову приходила мысль, что я могу быть ее отцом. Нет! Не думаю! Разве осмелился бы я будоражить мою девочку тем, в чем я и сам до конца не уверен?!

– Давайте еще выпьем! – потребовал Никита.

Услышанное плохо укладывалось у него в голове.

– А кто такой Серж? – спросил он, осушив бокал и пощипав белого козьего сыра. – И что там за история случилась между Изабель и ее матерью? Из их разговора я понял только то, что они из-за чего-то поссорились и не встречались до сегодняшнего дня.

Антиквар нахмурился и крепче сжал пальцы на ножке бокала. Он не скрывал неприязни к этому закадровому персонажу, Сержу.

– Надо рассказывать все по порядку.

– Я весь внимание, – с готовностью отреагировал Никита. – Вы сами сказали, что нам некуда торопиться!

Настал момент Антиквару оценить собственную шутку.

Он одобрительно кивнул Никите и продолжил:

– Я не готов был навсегда расстаться с Николь даже после того, как она меня отвергла. Я снова стал ей другом. Поддерживал во время беременности, помогал, чем мог, когда родилась Изабель. И потом тоже. Большую часть времени девочка проводила с бабушкой, потому что Николь много работала – и ради денег, и ради карьеры, и просто потому, что ей всегда нравилось то, чем она занималась. Но в первые годы она старалась проводить с дочерью все свободное время. Во время летних каникул они ездили на море или на озеро Сен-Фереоль. Я иногда навещал их там. Именно на Сен-Фереоле Николь познакомилась с Сержем. Он был ее ровесником, из обеспеченной семьи, с хорошими манерами. Красивый, независимый, капризный – одним словом, абсолютно неотразимый тип. Николь влюбилась. Она отдалась чувству целиком, без остатка. Через полгода они поженились. Серж не хотел иметь детей. Изабель к тому времени было уже десять лет. Даже такая красивая и нежная девочка, которая без памяти любила свою мать, не вписалась в образ жизни Сержа. Николь переехала к мужу, а Изабель осталась с бабушкой и виделась с матерью время от времени по выходным, когда Серж позволял Николь несколько часов свободного времени. Бабушка много дала Изабель, она была историком по образованию и, вообще, незаурядной личностью. Но девочка всегда тосковала по матери.

Никита возмутился:

– Мне казалось, что французские женщины самостоятельны. Почему Николь позволила мужу так с собой обращаться? Что за рабство?!

– Она сама все сегодня сказала, вы же слышали. Рабство было добровольным. Так любит Николь, это у нее в роду.

Антиквар вздохнул и откинулся на спинку стула. Похоже, он устал от воспоминаний.

Никита поспешил разлить по бокалам остатки вина. В ресторане, кроме них, уже не осталось посетителей.

Антиквар с усмешкой посмотрел на Никиту:

– Хотите услышать продолжение?

– Очень! – признался Никита. – Вы же сами сказали, что я имею право все узнать. Вы не можете бросить меня на полпути! К тому же я до сих пор не понимаю, как вы с Николь нас нашли.

– Хорошо, – согласился Антиквар. – Давайте переберемся в бар, а то ресторан закрывается. А я пока узнаю насчет комнаты, не ночевать же мне на улице! Встретимся в библиотеке отеля через пятнадцать минут.

Антиквар направился к выходу из ресторана, а Никита попросил счет. Ему хватило выдержки не комментировать сумму – в московских ресторанах иногда приходилось платить не меньшие деньги безо всяких мишленовских звезд.

Бар-библиотека порадовал Никиту глубокими кожаными креслами, запахом старых книг, которыми были уставлены полки от пола до потолка, приятным светом настенных бра и множеством необычных предметов, каждый из которых играл свою роль в тщательно продуманном интерьере. В ожидании Антиквара он расположился за одним из маленьких круглых столиков с рюмкой старого кальвадоса. «Интересно, как я доеду до пансиона? Что-то я разогнался с алкоголем!» – пожурил он себя. Настроение у него было противоречивое.

– Вы неплохо устроились, как я погляжу! – шутливо приветствовал его подошедший Антиквар. Его настроение явно улучшилось. – Что пьете? Кальвадос? Неплохо. Пожалуй, я последую вашему примеру.

Он опустился в кресло напротив.