Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

В голосе Изабель зазвучала горькая ирония:

– И что Серж? Что он ответил?

– Сразу понял, что я не шучу. И сказал: «Конечно, поезжай, дорогая! Если тебе необходимо побыть с дочерью, поезжай. Я буду ждать твоего возвращения».

Антиквар опустил подбородок на грудь и прикрыл глаза, как будто пытался отгородиться от происходящего. Изабель, напротив, подалась вперед и впилась взглядом в лицо матери.

– В это невозможно поверить! Он с такой легкостью отпустил тебя сейчас? Так почему же в прошлый раз?.. Хотя теперь уже не важно! Нет, погоди. Это глупо! Это просто невозможно! Я не могу так внезапно уехать. А как же моя работа?

– Но ведь сегодня утром ты уехала внезапно?! – сказала Николь, бросив короткий взгляд на Никиту. В глазах Изабель мелькнуло недоумение – она, похоже, успела забыть о его существовании. Никита почувствовал себя неуютно и с облегчением перевел дух, когда женщины снова переключились друг на друга.

Антиквар второй раз за вечер подал голос:

– Увольняйся, Изабель! Найдешь другую работу, когда вернешься. Рекомендация Натана Мореля пока еще кое-что значит в нашем тесном мирке!

– Но мне нравится моя работа! – Изабель продолжала сопротивляться.

Однако в этом вопросе у дядюшки Натана была абсолютно уверенная позиция:

– Не глупи, Изабель! Кто знает, с какими идеями вы с мамой вернетесь из Италии? Если ты захочешь и дальше работать за стойкой сувенирной лавки, эта работа от тебя не уйдет. Молодые женщины имеют обыкновение время от времени рожать детей, и некоторые из них после этого меняют работу или даже становятся домохозяйками. В наших краях такое количество туристических офисов, что вакансии появляются в них часто. Мы найдем тебе место, обещаю.

С бессильным отчаянием в голосе Изабель предприняла еще одну попытку возмутиться:

– Вы говорите так, будто я уже согласилась!

– А разве нет?! – спокойно спросил Антиквар.

Никита ощущал себя посторонним зрителем, нечаянным свидетелем чужой жизни. Он не понимал, что делать дальше. Эти люди одним своим появлением отняли у него право на Изабель. Право на время, которое он рассчитывал провести вместе с ней, на ее смех, разговоры, прикосновения. И на все остальное, о чем в данный момент было глупо даже мечтать. Девушка по-прежнему сидела напротив, но ее взгляд теперь скользил по лицу Никиты, не задерживаясь. Казалось, он выпал за границы ее реальности и стал невидимкой. Как существо из непонятного сна. Хотя в данных обстоятельствах это было даже к лучшему. Никита слушал молча и старался по возможности не шевелиться, чтобы больше не привлекать к себе внимания. Все, что он мог себе позволить, – это комментировать происходящее мысленно.

«Хорошо же вы скрывали свои истинные чувства, мадам! – упрекал он Николь, вспоминая, каким искрящимся весельем одарила она его при первой встрече. – Трудно было заподозрить, что вас терзает душевная боль». Он испытывал разочарование – та женщина-подросток в странном антикварном магазине показалась ему олицетворением абсолютного счастья, которое на поверку оказалось горькой маской.

«А ты, старый греховодник, оказывается, влюблен в мамашу, а не в дочку? – обращался он к Антиквару – Что ж, это принципиально меняет дело. Вот только откуда у меня взялось ощущение, что Изабель сирота? Не ты ли внушил мне эту мысль?»

Конечно, сильнее всего Никита переживал за Изабель. Та всеми силами пыталась держать себя в руках, но дрожащие пальцы и срывающийся голос яснее слов выдавали то, что делалось у нее внутри. «Чем же тебя обидела твоя мать?»

Из их разговора Никита пока мало что понял. Больше всего ему хотелось взять Изабель за руку, обнять ее и увести прочь. Но это было невозможно.

За круглым столом повисла пауза. Изабель закрыла лицо ладонями – нельзя было понять, размышляла она над словами матери, плакала или просто впала в ступор. Николь смотрела на нее умоляюще и ждала. Антиквар с обожанием и сочувствием наблюдал за Николь, готовый кинуться на помощь по первому зову. А Никита разглядывал их всех по очереди и думал о том, что жизнь, как ни банально, непредсказуемая и странная штука.

Наконец Изабель выпрямилась, аккуратно промокнула салфеткой влажные глаза и совершенно спокойно сказала:

– Сколько я себя помню, мне всегда тебя очень не хватало, мама. Я начинала ждать нашей следующей встречи ровно с того момента, когда мы в очередной раз расставались. По выходным я часами сидела на диванчике у входной двери в бабушкиной квартире, надеясь, что ты приедешь. Даже если ты этого не обещала. Я помню каждую нашу совместную поездку, каждую подаренную тобою куклу. Разум говорит мне, что чудес не бывает. Но я все равно хочу верить. И если есть хотя бы один шанс, что все происходящее сейчас – правда, я его использую. Даже если меня снова ждет разочарование.

– Детка! – это было все, что смогла произнести Николь.

Ее измученное переживаниями лицо засветилось улыбкой, уже знакомой Никите.

Она с надеждой посмотрела на Антиквара.