Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Всего через километр слева показались величественные развалины старинного собора, и сразу за ними – въезд на территорию отеля.

Отель занимал два двухэтажных здания бывшей резиденции епископа, окруженных старинным парком. Живописным фоном служили покрытые лесом высокие горы вокруг деревни. Внизу шумела обмелевшая к лету река Од.

Сквозь распахнутые окна ресторана Никита увидел битком набитый зал. Все столики на улице тоже были заняты.

К счастью, Патриция не подвела. Никиту дожидался единственный незанятый столик в углу. Никаких занимательных персонажей вокруг не нашлось – сплошные туристы, группами, парами и поодиночке.

Наедине с корзинкой хлеба, бокалом вина и бутылкой воды он расслабленно смотрел по сторонам в ожидании заказа и строго следил за тем, чтобы ни одна депрессивная мысль не просочилась в голову. В такой день от размышлений о жизни не стоило ожидать ничего хорошего.

Несмотря на отсутствие атрибутов демонстративной роскоши, ресторан выглядел респектабельно. Все, от балок на потолке до кованых подставок под ведерки со льдом, было добротно и как будто проверено временем. В любом историческом интерьере Никита теперь чувствовал себя своим человеком – его не смутили бы люди в средневековой одежде за соседним столом. Так же, как сейчас не смущали кроссовки и джинсы на фоне старинной каменной кладки.

«Однако! – впервые за день дошло до Никиты. – А ведь сна-то сегодня не было!» Эта мысль не показалась вредной, поэтому он позволил ей развиваться дальше. «Или сон я все-таки видел, но забыл? Или, может быть, они снятся мне только в старом доме, в Лантерн? – гадал он. – Жаль, если на этом все закончится. Я буду скучать по старине Эдварду». Слово «скучать» определенно относилось к разряду запрещенных – оно столкнуло Никиту с ровных философских рельсов на опасный проселок, полный душевных травм.

Он судорожно завертел головой, пытаясь зацепиться глазами за что угодно, лишь бы переключить мозги. Но было поздно: предательское слово сломало его на скорую руку выстроенную защиту. Да, Никита отчаянно скучал. Скучал по родной душе.

«Жена от меня отказалась. Мать не поддержала. Про сына я, оказывается, вообще ничего не знаю, – заиграла у него в голове слезливая шарманка. – Новая подруга сбежала в последний момент. Друзья живут своей жизнью и работой». Перечень звучал чудовищно. «Эдвард, хоть ты меня не бросай! – взмолился он и сам себе ужаснулся. – Господи, что со мной?! О ком это я?! Придумал себе вымышленного друга, товарища по играм. Как маленький мальчик, которого никто не любит. Похоже, пора к психиатру».

Подошедшего официанта Никита встретил как спасителя.

Он от души поблагодарил рослого парня в длинном фартуке сразу за все: и за своевременное появление, и за художественно сервированные пластинки фуа-гра с тонкими гренками и кремом из мускатной тыквы:

– Большое спасибо! Друзья порекомендовали мне ваш ресторан. Вечером придется дать детальный отчет о том, что я ел на ланч – надо все хорошенько запомнить!

– Я вас понял, месье.

Лицо официанта осталось непроницаемым. Здесь видали и не таких чудаков.

На льняной салфетке было даже не вышито, а выткано в жаккардовом узоре название отеля – еще один милый штрих в солидном облике заведения.

Хорошая еда стала во всех отношениях спасением для Никиты – уже через несколько минут его физическое и моральное состояние пошло на поправку. Он совершенно серьезно отнесся к заданию, полученному от Дэна. И даже начал делать пометки на полях клетчатых листочков Изабель, чтобы вечером описать ланч во всех подробностях.

Официант вскоре вернулся с главным блюдом – форелью в тонкой панировке с тушеным цикорием. Никита снова принялся записывать – парень в длинном фартуке немного насторожился.

Ресторан был все еще полон народу, клиенты ожидали заказов, поэтому официант заторопился на кухню.

Десерт Никите принес уже шеф-повар собственной персоной.

– Все в порядке, месье? Вам понравился ланч? – осторожно поинтересовался он, ставя перед Никитой шоколадный бисквит с шариком мороженого, щедро посыпанного хрустящей шоколадной стружкой.

– Все прекрасно! – Никита поспешил успокоить беспочвенные волнения шефа. – Я живу в Каркассоне, в маленьком семейном отеле. Хозяин сейчас на пенсии, но в прошлом был ресторатором. Сказал, что слышал хорошие отзывы, но никогда у вас не был. Он заказал мне стол в вашем ресторане и попросил рассказать, чем меня будут кормить. Вот я на всякий случай и делаю записи, боюсь что-нибудь забыть. Столько впечатлений, знаете ли!

Шеф заулыбался. Он, грешным делом, заподозрил в Никите проверяющего из государственной инстанции или неизвестного ему ресторанного критика.

– Приятного аппетита! – с облегчением пожелал он Никите. – Надеюсь, вы останетесь довольны!

Никита вышел из ресторана сытым и умиротворенным. Нечаянный переполох на кухне немало его позабавил, а вкусная еда успокоила нервы. По крайней мере, на время.

– Все будет хорошо, старик! – повторил он свою обычную мантру. – Я пока не знаю, как именно, но все точно будет хорошо!

Программа Изабель предусматривала небольшую пешую прогулку после ланча.