Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Кстати, розовые кусты во Франции можно увидеть не только возле домов, но и по краям виноградников. Эта традиция имеет практические истоки: если появляются вредители, они вначале набрасываются на розы, что позволяет фермерам, заметив гибнущие розовые кусты, принять меры для защиты виноградной лозы.

Времени на все, действительно, не хватало. Никита выбрал короткий путь – полярные эмоции этого богатого событиями дня изрядно его измотали. А Камон отправился в список объектов, обязательных для посещения вместе с Ольгой.

На первый взгляд Мирпуа показался Никите еще одним милым туристическим местечком, ради которого, возможно, и не стоило напрягать последние силы. Он устало брел от паркинга к центральной площади городка, а сам грезил о мягком диване в гостиной Патриции. Ему надо было только взглянуть на Дом муниципалитета, чтобы завершить программу Изабель. После этого он мог с чистой совестью отправляться в обратный путь, в Каркассон.

Толпы туристов приезжают в старинный городок Мирпуа в департаменте Арьеж на юго-западе Франции, чтобы полюбоваться его центральной площадью с разноцветными фахверковыми домами 13-15 веков.

Самый известный дом в городе – Дом муниципалитета (Maison des Consuls), примечателен резными балками, которые поддерживают его дубовую галерею. Оконечности этих балок, возраст которых около 600 лет, украшают 103 изображения реальных и фантастических животных, карикатурных портретов людей и символов разных профессий.

Еще одна достопримечательность Мирпуа – Собор Святого Маврикия (CathédraleSaint-MauricedeMirepoix) строившийся с перерывами на протяжении шести веков, начиная с 1298 года. В 1858-59 годах он был реконструирован архитектором Эженом-Эммануэлем Виоле-ле-Дюком с одобрения писателя Проспера Мериме, в тот период главного инспектора исторических памятников Франции. С присущей ему безаппеляционностью Виоле-ле-Дюк, который счел асимметричное здание недостаточно гармоничным, пристроил к собору контрфорсы и расширил неф, сделав его вторым по ширине готическим нефом в Европе после собора в каталонской Жироне.

Центральная площадь Мирпуа оказалась просторной. В отличие от Лантерн, галереи в первых этажах домов здесь были не каменные, а деревянные. Под сводами из потрескавшихся от времени бревен теснились магазинчики, рестораны и бары, а над ними пестрели разноцветные фахверковые фасады, благодаря которым центральная часть городка выглядела празднично и даже игриво. Дом муниципалитета долго искать не пришлось – около него толпились люди. Все еще безо всякого энтузиазма Никита подошел поближе, и через мгновение его рука невольно потянулась к фотоаппарату. Торцы дубовых балок смотрели на него двумя рядами резных масок. Каждая из них была уникальна и потрясающе выразительна в мягком предвечернем свете. Только сейчас Никита смог оценить, почему Изабель так настаивала на поездке сюда.

– В самом начале XIII века этот город был начисто смыт наводнением, потому что находился на низком берегу реки, – рассказывала она. – Через несколько десятилетий появился новый замок. Ошибку учли – его построили на противоположном, более высоком берегу. Здешние сеньоры были людьми довольно знатными. В то время они вряд ли могли предположить, что когда-нибудь их фамилия окажется частью кулинарных рецептов.

Девушка выдержала многозначительную паузу. Не дождавшись от Никиты никакой реакции, она спросила:

– Тебе знакомо слово «мирпуа»? Может быть, слышал его когда-нибудь раньше?

Он пожал плечами:

– Не помню. Вряд ли.