Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Вино Никите понравилось. Точнее, он был уверен, что оно понравится Ольге.

Потомственный винодел помог отнести купленные коробки в машину и собственноручно надежно пристроил их в багажнике.

На прощание он протянул Никите визитку:

– Меня зовут Антуан. Если вашей жене понравится мое вино, приезжайте еще. Откуда вы?

– Я живу в Лантерн. Это недалеко от Монтобана, – уже привычно ответил Никита. – Сейчас путешествую. А вообще я из России. Меня зовут Никита, рад познакомиться!

Антуан заметно оживился.

– Из России?! Как интересно! Больше половины своего вина я продаю на экспорт. В разные страны, даже в Америку. – В его голосе снова зазвучала гордость. – С Россией пока опыта не было, но я хотел бы попробовать. Просто пока руки не дошли.

Ему явно не хотелось отпускать Никиту просто так, русские здесь появлялись нечасто.

– Хотите, покажу вам свои подвалы? Вы когда-нибудь видели, как делается настоящее игристое вино? – спросил он. – Обычно я провожу экскурсии только для групп. Это имеет смысл, потому что потом они много покупают. Но для вас готов сделать исключение, тем более что вы купили двенадцать бутылок. Только внизу холодно, круглый год одинаковая температура. Видите, как я одет?!

Удивить Никиту винным подвалом было трудно. Он бывал в них множество раз во Франции и не только. Но вот производство шампанского или какого-то другого шипучего ему до сих пор видеть не приходилось.

– Спасибо, Антуан! Я бы с удовольствием, но мне пора ехать, – Никита пожал руку наследнику Арно Лакомба. Ему искренне захотелось помочь человеку, продолжавшему семейное дело, невзирая на соблазны постиндустриального века. – Я передам вашу визитку своему знакомому. Он один из крупнейших в России импортеров вина. Не могу гарантировать, что из этого что-то получится, но я сделаю все, что от меня зависит. А к вам я еще обязательно приеду вместе с женой. Ловлю на слове – теперь вы должны мне экскурсию!

Обещание Никиты не было пустым трепом. Один из тех его бывших клиентов, которые со временем вошли в число друзей, действительно поставлял вина в крупнейшие торговые сети, винные бутики и рестораны. Возил их со всего света, в том числе из Франции. Никита делал для его компании дизайн сайта, каталоги и прочую рекламную продукцию.

Каждый раз в начале работы над очередным «алкогольным» проектом в агентстве случалась грандиозная пьянка. Силой никому не ведомых заклинаний Малыш умудрялся вместе с контрактом выцыганить у клиента несколько коробок вина, якобы для лучшего понимания рекламируемого продукта. В этот день он появлялся в офисе с видом триумфатора – воодушевленные коллеги, глухо позвякивая стеклом, несли добычу. Ближе к концу дня курьеры доставляли коробки с пиццей и пирогами, а из супермаркета, по возможности скрытно, подносились боеприпасы посерьезнее, чаще всего коньяк. Менеджерского потенциала в агентстве было хоть отбавляй, поэтому подготовка проходила организованно, практически незаметно и, что особенно важно, без видимого ущерба для рабочего процесса.

Когда нетерпение в коллективе достигало апогея, Малыш заглядывал в кабинет к Никите с бутылкой вина и штопором.

– Шеф, может, по чуть-чуть? Работа на сегодня сделана, клиенты счастливы.

– Ну, только если по чуть-чуть, – традиционно отвечал Никита. – Смотри, Малыш, чтобы завтра все были в строю.

– Обижаешь! – ответствовал Малыш и ритуальным хлопком первой пробки открывал вечеринку.

В мгновение ока освобождались от техники и бумаг два-три рабочих стола. На них молниеносно накрывался офисный фуршет. Бывалые сотрудники убирали клавиатуры и прятали в шкафы и тумбочки важные документы.

После нескольких коллективных тостов вечеринка стремительно набирала обороты и дальше катилась по произвольному сценарию, в котором каждый участник импровизировал в силу своих возможностей и настроения. Дизайнеры, копирайтеры и арт-директоры, обреченные на ежедневное творчество по долгу службы, обычно выпивали тихо, без особого артистизма. Зато представители технического рекламного крыла, которые целыми днями корпели над медиапланами и бились с подрядчиками из-за скидок и сорванных сроков, отличались особой жаждой жизни и тягой к удовольствиям. Именно среди них, как назло, всегда оказывался какой-нибудь бедолага, которому любой ценой требовалось доделать свою работу к следующему утру. Посреди бушующего веселья этот несчастный продолжал щуриться в монитор, стучать по клавишам и перезваниваться с такими же обреченными на вечернюю работу коллегами. Периодически, когда полные стаканы или ненадежные пластиковые тарелки с едой проплывали в опасной близости от его стола, приговоренный к работе сотрудник закрывал все самое ценное своим телом и яростно орал, плотно зажимая ладонью телефонную трубку:

– Тише! Я с клиентом разговариваю!

Через несколько часов гульбы обремененный семейными обязательствами народ расползался по домам. Оставались самые независимые и самые отчаянные. В эти часы стихал шум, формировались группы по интересам, в которых делились слухами, распространяли сплетни и завязывали отношения.