Никита любил заключительную фазу офисных посиделок. Ему было хорошо с этими людьми.
Однажды под конец вечеринки он неосторожно выставил на стол трехлитровую емкость виски, чей-то подарок. По мере того, как понижался уровень жидкости в бутылке, в офисе оставалось все меньше людей. Когда уходил Никита, за разоренным столом в числе немногих сидел еще довольно бодрый Барсик, в то время холостой, и с ним Леночка – хорошенькая девчушка из его креативного отдела, начинающий копирайтер.
– Барсик, по-моему, вам уже хватит, – мобилизовав остатки здравого смысла, предостерег его Никита. – Давайте по домам.
– Все под контролем, Никитос! – уверенно ответил Барсик. – Мы только до буковки «джи» – и домой!
Он отчеркнул ногтем линию на этикетке, всего на полсантиметра ниже имеющегося уровня виски. А сам скосил глаза на девчушку и беззвучно, одними губами произнес:
– Проваливай!
На следующее утро Барсик приехал в офис на такси, с трудом дополз до рабочего места и надолго припал к бутылке с колой.
– Все под контролем?! – насмешливо сказал Никита, увидев страдания старого товарища. – Иди домой, алкаш, от тебя все равно никакого толку.
– Благодарствуйте, барин! Век не забуду! Отработаю! – Барсик картинно стукнул лбом об стол и страдальчески застонал, обхватив голову руками.
– Даже не сомневайся! Всенепременно отработаешь! – ответил Никита. – А собутыльница твоя где? Что-то ее не видно.
– Леночки сегодня не будет, я дал ей отгул.
Барсик потупился.
– Значит, сам не уберегся и молодого специалиста из строя вывел? В двойном размере отрабатывать придется, господин креативный директор! – издевался Никита, пользуясь плачевным состоянием друга. – Обещал же до буковки «джи»!
– А ты пойди, посмотри, – вяло огрызнулся Барсик. – Все, как обещал. Просто на той этикетке, чтоб ее, оказалась еще одна буква «джи», пониже. Прицел сбился.
Начинающий копирайтер Леночка продемонстрировала завидную смекалку, и через полгода Барсик на ней женился. После замужества его супруга не сделала карьеры в рекламе, зато родила одного за другим троих детишек и стала работать преподавателем в школе. В их большой семье царили любовь и латентный матриархат.
Прошлое держало Никиту за сердце мертвой хваткой. Ни борьба с воспоминаниями, ни новые забавы уже много месяцев не приносили ему облегчения. Мог ли сотворить чудо ничего не значивший разговор с потомственным французским виноделом, кто знает? Но именно в тот момент, когда визитная карточка Антуана легла в его ладонь, Никита осознал острую потребность сделать что-то стоящее. Что-то более важное, чем покупка дивана и люстры.
– Прямо сейчас едем в Мирпуа, старик, – подмигнув себе в зеркало заднего вида, сказал он. – Вечером у нас ужин от знаменитого шефа. Завтра возвращаемся в Лантерн принимать работу у Майка. А послезавтра приезжает Оля. Мы в отпуске, и жизнь прекрасна! А после отпуска надо вернуться к работе. Мы с Барсиком что-нибудь точно придумаем. Все будет хорошо!
Стать профессиональным бездельником у Никиты не вышло. Видимо, пришла пора снова заняться делом.
Умница Изабель предусмотрела два варианта пути до Мирпуа. Один из них был прямой, второй – длиннее всего километров на десять, но предполагал посещение деревни Камон.
«9. Мирпуа – центральная площадь, Дом муниципалитета, 103 резные деревянные маски, Собор Святого Маврикия.
10. Камон – деревня сотни розовых кустов, «маленький Каркассон». Ассоциация «Самые красивые деревни Франции». Фестиваль роз – третье воскресенье мая. Нет времени – в следующий раз!»