Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Шипучего тебе купим обязательно, Олюш! – В голове Никиты возобновился мысленный диалог с женой. – Шипучее – именно то, что нам нужно, чтобы отметить твой приезд!

Самые известные в мире игристые вина производятся, конечно, в Шампани, однако этот регион вовсе не является их родиной. Кто и когда придумал технологию производства игристого вина, доподлинно неизвестно. Первое дошедшее до нас описание процесса его изготовления составил в 1531 году монах бенедиктинского монастыря Сен-Илэр, расположенного недалеко от Лиму. То вино называлось «blanquette», что с древнего окситанского языка можно перевести как «белая» или «беленькая».

Особенность производства заключалась во втором этапе ферментации, который проходил в сосудах с затычками из пробкового дуба, в изобилии росшего на территории французской Каталонии. На этом этапе в результате брожения дрожжей выделялся углекислый газ, создававший пузырьки, но вино при этом становилось мутным. Многие годы спустя виноделы Шампани разработали оптимальную по форме и толщине стенок бутылку и научились удалять из игристого вина хлопья дрожжей, благодаря чему шампанские вина стали прозрачными и прославились на весь мир.

В Лиму и его окрестностях в наше время производятся разнообразные вина, но самая известная марка – это Blanquette de Limoux, гордость региона.

Никита остановился около винодельни с большим рекламным плакатом на крыше, который был виден издалека. Из двери, позвякивая бутылками, ему навстречу вывалилась туристическая группа. Судя по оживленным лицам и веселым голосам, эти люди только что побывали на дегустации. Никита устоял под профессиональным напором девушки за прилавком – от стандартной дегустации отказался, слушать полное описание ассортимента тоже не стал.

Он точно знал, зачем приехал:

– Мне нужно белое игристое вино. Самое мягкое из того, что у вас есть. Я попробую и, если понравится, возьму несколько бутылок.

Кроме них, в лавочке был еще один человек – мужчина одного с Никитой возраста, в джинсах и не по погоде теплой фуфайке. Он выставлял на полки вино из картонных коробок.

– Сделай перерыв, Жюли, – сказал он девушке. – Я сам обслужу.

Мужчина подошел к Никите. У него был крючковатый нос и цепкий взгляд торговца зерном Арно Лакомба. Для полного сходства не хватало только черного берета.

– Добрый день, месье!

Как его двойник из Ренессанса, мужчина умел взять верный тон в разговоре с собеседником.

В голосе продавца звучало желание услужить, но без тени подобострастия:

– Я могу предложить вам два наименования игристых вин – «Бланкет де Лиму» и «Креман де Лиму». Отличаются они сортами винограда, из которых производятся. Моя семья занимается виноделием уже больше двухсот лет. Все вина в этом магазине – из наших собственных подвалов, а виноград, из которого они сделаны, – с наших собственных виноградников.

Несмотря на увесистые пощечины, которыми в его недавнем сне Лакомб приводил в чувство жену, и жестокие пинки, которыми тот выбивал признание у пойманного Эдвардом вора, в памяти Никиты он остался человеком достойным. Пообщаться с его двойником и потомственным виноделом было бы весьма любопытно, однако к восьми Никита обещал явиться на ужин к Дэну и Пат, а в программе оставался еще один невыполненный пункт. Он чувствовал себя обязанным заехать в Мирпуа. Он должен был реализовать план Изабель до конца во что бы то ни стало – отработка написанного ею маршрута казалась Никите пропуском из зазеркалья назад, в его настоящую жизнь.

– Моя жена очень любит игристые вина, но предпочитает не брют, а что-нибудь помягче. Или даже послаще. У вас есть что-то подходящее? – в лоб спросил Никита. – Простите, я не знаток вина, со мной бессмысленно говорить на профессиональном языке.

Мужчина понимающе кивнул.

– Мы производим только сухие вина. Тем не менее я думаю, что у меня есть кое-что для вашей жены. Вот, попробуйте!