Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Эдвард когда-то купил этот дом на имя старшей дочери. Не помню точно, как ее звали. Джулия, вроде бы. Поначалу дети часто к нему приезжали, но потом они поругались. По-моему, из-за денег. Несколько лет все было тихо, и вдруг как-то под Рождество Эдвард получил бумагу из суда о том, что он должен освободить дом по требованию владелицы, то есть Джулии. Он пытался что-то предпринять, нанял адвоката, но добился только одного – ему разрешили остаться до пятнадцатого марта. По закону здесь не выселяют из дома зимой. Он тогда сильно болел, несколько раз в течение года лежал в больнице, но это никого не волновало. В начале весны он переехал в отель неподалеку. Был еще низкий сезон, ему дешево сдали комнату. А потом, когда подошло лето, уехал совсем. Вещи практически все бросил. Что-то раздарил, что-то у него растащили.

На этих словах Дилан едва заметно скривился. Видимо, вспомнил об инструментах, которые несколько дней назад ему припомнил Олли.

Через секунду он продолжил как ни в чем не бывало:

– Остальное досталось хозяевам гостиницы, в которой он жил. Говорят, дочери и бывшая жена знали, что у него где-то есть приличные деньги. Пытались отобрать через суд, но не смогли их найти. Старый хитрец был не промах, хорошенько все припрятал. Тогда они забрали дом, в котором он жил.

История Дилана во многом совпала с тем, что Никита слышал от Майка, и с тем, что он видел во сне. Но ее чудовищное окончание заставило его содрогнуться.

«Как же у Деда могли вырасти такие жестокие дети? Или как же сильно он обидел свою семью, что в отместку они так с ним обошлись?» – размышлял он. Приходилось признать, что он все еще не слишком хорошо знал старика.

За домами раздался громкий треск, потом пронзительный свист, и в темном небе над деревней разноцветными шарами взорвался фейерверк. Залп за залпом озарял окрестности. Люди на площади, задрав головы, кричали от восторга и аплодировали. Никита вместе со всеми смотрел на праздничные огни, но радости почему-то не испытывал.

Дождавшись окончания фейерверка, он еще раз условился с Майком по поводу начала работы утром в понедельник, попрощался со всеми и не спеша побрел домой. На душе у него было паршиво. Дома он вынул из кармана телефон и увидел, что от Ольги уже давно пришло сообщение: «Я на дне рождения у Барсика. ЦО».

– Ну вот, а я Барсика не поздравил, – сокрушенно сказал Никита.

Впрочем, позвонить еще было не поздно.

Барсик ответил не сразу. Вокруг него кипело такое веселье, что Никита едва различал слова:

– Привет, француз! Что, продал Отчизну за лягушачью лапку? Хорошо, хоть жена у тебя порядочная – отдувается на родной земле за двоих!

– Привет, Барсик! С днем рожденья! Приезжай в гости – по-другому запоешь. А Родину я отсюда еще больше люблю! –отбрехался Никита. – Что, жена моя у тебя?

– Здесь твоя жена. Позвать?

– Не надо. Сама позвонит, если захочет. – Никита совсем загрустил. – Еще раз с днем рожденья. Будь здоров.

– Погоди, – остановил его Барсик. – Сейчас я в другую комнату уйду.

Захлопнулась дверь, посторонние вопли в телефоне резко стихли.

– Ты чего сквасился? Случилось что?

– Да нет, все нормально. Вроде.

– Так нормально или вроде? Давай, рассказывай, что не так. Ольга твоя тоже не в себе. Позвонила сегодня, поздравила примерно таким же деревянным голосом, как ты сейчас. Еле уговорил, чтобы приехала. Сейчас шампанского махнула – вроде отошла немного. Что у вас стряслось?

– Веришь? Не знаю. Ничего не стряслось. Все вроде хорошо. А все равно паршиво. Оля отказывается ко мне приезжать. Уперлась, как овца, первый раз такое. Алекс бунтует, в Англию ехать не хочет, а хочет быть дизайнером, как выяснилось. Вот ты бы отказался в Англию ехать на его месте?

– Может, и отказался бы, – неожиданно ответил Барсик. – Только сейчас не обо мне речь. Держись, брат. Я попробую с Ольгой поговорить. Она сейчас в правильной кондиции – уже отмякла, но еще не раскисла. А насчет Алекса могу тебя поздравить, самостоятельный парень вырос. Станет дизайнером – возьму на работу. От судьбы не уйдешь, брат.

– Как дела в агентстве? – неожиданно для себя самого спросил Никита.

До последней минуты эта тема была под запретом.

– В целом все нормально, клиент прет, работы навалом. Конечно, совсем другие порядки – мы ж теперь часть корпорации, сам понимаешь…

Барсик помолчал.

– Скучаешь?

– Скучаю, – честно признался Никита. – Стараюсь об этом не думать, но вот сейчас ты спросил, и я понял: скучаю.

– Так возвращайся в строй, Никитос. Замутим что-нибудь новое. Интернет-магазин какой-нибудь или еще что. Идеи есть – только без тебя их тут даже обсудить не с кем.

– Думаешь? – Никита не мог поверить в то, что он правда это слышит.

– Уверен, – ответил Барсик. – Главное, не падай духом. И подумай над тем, что я сказал.

Разговор с Барсиком оставил у Никиты смешанные чувства: в чем-то успокоил, а в чем-то взбудоражил.

Постояв под душем, он с наслаждением заполз в постель. Длинный и насыщенный событиями день остался позади. Впереди его ждала новая непредсказуемая ночь.