Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Как ты? – шепотом спросил его Никита. – Шевелиться можешь? Давай попробуем развязать веревки.

– У меня все болит. И голова кружится, – жалобно ответил старик. – Но я попробую сесть.

Они долго возились, безуспешно пытаясь ослабить путы, пока Никита не зацепил ногой какую-то железяку.

– Погоди!

Он придвинулся к железяке спиной и нащупал ее связанными руками. Удача! Это был старый крестьянский серп, вряд ли пригодный для жатвы, но вполне подходящий для того, чтобы разрезать гнилые веревки. Помогая друг другу, они изранили себе все руки, но, наконец, освободились.

– Посиди, отдохни, – сказал Никита, – а я исследую амбар.

Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимание караула, он обшарил небольшое помещение. Увы, ничего утешительного обнаружить не удалось, амбар оказался крепким, и, судя по всему, дощатые стены были врыты глубоко в землю. Но Никита не собирался сдаваться. В их распоряжении оставалась целая ночь, и он принял решение рыть подкоп у стены, противоположной дверям.

Найдя место, где земля показалась ему помягче, он начал ковырять ее серпом и отгребать в сторону руками, покрытыми кровоточащими порезами.

Обессиленный Дед сидел рядом. Никита отверг его жалкие попытки помочь.

– Лучше отдыхай и копи силы для побега. Они тебе еще понадобятся, – обнадеживающе сказал он, вгрызаясь в землю.

Некоторое время Дед молчал, размышляя о чем-то, а потом грустно сказал:

– Знаешь, Никита, парню, за которого они тебя принимают, Филиппу, необыкновенно повезло. Его любит такая женщина! И как любит! Она готова на все ради него. Ко мне никто и никогда так не относился.

– А жена? – спросил Никита, не прерывая работы. – Ты ведь был женат?

– Да, был, почти двадцать пять лет. Моя жена любила меня по-своему, но никогда не была мне опорой и уж точно не была мне настолько предана, как Бонна своему Филиппу. Трудно встретить женщину, которая не ждет, что ты сделаешь ее счастливой, а просто счастлива рядом с тобой! – подытожил старик.

Он помолчал и совсем тихо добавил:

– За всю свою жизнь я встретил только одну такую женщину. Здесь, во Франции. К сожалению, я обидел ее. Упустил свое счастье. Теперь она счастлива с другим мужчиной. Наверное.

– Расскажи о себе, – подбодрил его Никита. – Мне будет веселее работать.

– Хорошо.

Старик еще помолчал, собираясь с мыслями.

– В школе мы учились отдельно от девочек. В техническом университете и на заводе девушек тоже не было. Я усердно учился, много работал. Кроме того, из-за неказистой внешности я вырос чрезвычайно застенчивым. В результате, представь себе, отправляясь путешествовать по Европе, я все еще был девственником.

Никита на мгновение перестал копать, недоверчиво вгляделся в темноте в лицо Деда и затем вернулся к своему занятию.

– Звучит странно, но это правда – я потерял невинность лишь в двадцать четыре года в каком-то итальянском мотеле. В то время каждая женщина казалась мне красавицей, но я никогда не был склонен к беспорядочной жизни. Вернувшись в Англию, я снова начал работать и вскоре решил создать собственный проектный бизнес. Брался за самые сложные задачи, которые не могли осилить целые исследовательские институты. Занят был круглосуточно. Тем не менее у меня появилась девушка, Лили, местная, из Лестера, из простой семьи, как и я. Тогда этот выбор казался мне естественным – мы были одного поля ягоды. Однако спустя годы я понял, что ошибся. Я развивался, менялся, а она так и осталась женщиной из рабочей среды – необразованной, недалекой и к тому же до неприличия жадной. Но тогда, в начале, меня все устраивало. Лили забеременела, мы поженились, родилась Джулия. Я был на седьмом небе от счастья!

Никита выкопал узкую яму глубиной сантиметров семьдесят и, наконец, почувствовал нижний край стены. Воодушевленный успехом, он начал расширять подкоп.

А Эдвард продолжал:

– После рождения Джулии мою жену как подменили – она стала ревновать меня к каждой юбке. Это при том, что я никогда, поверь мне, ни разу не давал ей повода усомниться в моей верности. Я пропадал на работе с утра до ночи, а она считала, что я встречаюсь с другими женщинами. Постоянно звонила ко мне в офис – мобильных телефонов тогда не было, сам понимаешь. Она оставляла дочь с соседкой и шпионила за мной. Однажды мне позвонили из госпиталя и сообщили, что Лили пыталась покончить с собой. Я примчался сломя голову, не зная, что и думать. Врач сказал, что, скорее всего, это была имитация суицида, а вовсе не настоящая попытка. Он посоветовал уделять жене больше внимания, тем более что, как выяснилось, она снова была беременна. Ты обратил внимание, какие у меня седые волосы? В моем возрасте это не кажется странным, но поседел я еще тогда – за одну ночь. После того, как Лили попала в госпиталь. Мне не было тридцати.