Lapin_A.I._Fotografiya_kak... [Unlocked by www.freemypdf.com]

И далее: «Видимо, подчинение фотографии чисто художественным целям заводит ее на своего рода ничейную территорию, лежащую между областью механической репродукции и творчества» (22 - 44).

Можно сказать «заводит», а можно «приводит», приводит к подлинно фотографическому творчеству, если, конеч- но, фотограф остается в рамках реализма, в чем нельзя не согласиться с Кракауэром. Да и почему же «ничейная терри- тория», это территория фотографического искусства. Все дело лишь в том, что понимать под «художественными целя- ми».

Впечатление такое, будто Кракауэр никак не осмелится признать фотографию полноценным искусством. Те аргу- менты, которые приводят современные фотографы и теоретики, его не устраивают. А новых он просто не видит.

И это очень странно. Книга 3. Кракауэра вышла в 1960 году, к этому времени репортажная фотография накопила такие богатства, появились такие мастера, которые, оставаясь в рамках реалистической фотографии, подняли ее до уровня настоящего, во всех смыслах полноценного искусства. Это Андре Кертеш, это Юджин Смит, это, наконец, Анри Картье-Брессон.

Произведения нового фотографического искусства — это максимально реалистичные и абсолютно документаль- ные фотографии. Но одновременно эти фотографии-произведения, которые внешне не похожи на картины классической эпохи, все же являются картинами в высшем смысле этого слова, они об-

ладают художественностью, построены по принципу единства и цельности, воздействуют на зрителя не столько содер- жательной стороной, сколько эстетической, иначе говоря, совершенством композиции.

Фотография находит свои собственные средства выразительности, свой язык и свои композиционные приемы. Прежде всего, это поиски смысла в случайных ситуациях и сочетаниях. Может быть, самое великое в фотографии — ее способность запечатлевать неповторимую выразительность отдельных моментов в реальности. В дофотографическую эпоху считалось, что реальность, как бы она ни была прекрасна, художественностью быть не может, то есть не может быть искусством. И только талант художника, его вдохновение и фантазия облагораживают природу и создают настоя- щие произведения искусства. Фотография доказала, что и она способна создавать картины одновременно докумен- тальные и художественные, во всяком случае, не менее совершенные, нежели произведения живописи или графики.

Причем, вымысел и фантазия в фотографии не только возможны, но встречаются гораздо чаще, чем это можно было себе представить (в чем мы уже убедились).

Таким образом, формотворчество, если его правильно понимать, прекрасно уживается с реализмом и одно со- вершенно не противоречит другому.

А пресловутая документальность фотографии и «прекрасная ложь искусства» на самом деле отнюдь не исключа- ют одна другую.

Основной тезис работы Кракауэра — следование фотографии своей документальной природе. Это прирожденное качество фотографии он называет фотографичностью. (Пренебрежение документальной основой фотографии особенно опасно в наши дни в связи с появившимися компьютерными технологиями.)

Впрочем, Кракауэр тут же оговаривается: «Абсолютная объективность в передаче натуры, какую требуют реали- сты, недостижима. А раз это так, то зачем фотографу подавлять свои творческие способности в тщетной попытке до- биться такой объективности? Если фотограф намерен раскрыть содержание снимаемой натуры, он, несомненно, вправе выбирать основную тему, границы снимка, объектив, фильтр, эмульсию и зерно. Или вернее — фотографу необходимо произвести творческий отбор» (22 - 40). Конечно, такой перечень творческих инструментов фотографа слишком наивен, их гораздо больше и они не настолько просты. Почему бы не добавить в этот список умение мгновенно оценить ситуа- цию, предвидение момента, интуицию, да просто культуру фотографа и знание им жизни, да и наконец, глубину и ориги- нальность мышления?

И далее: «Объект съемки не дается фотографу, если он не осваивает его напряжением всех своих чувств, всем свои существом. Поэтому формотворческое направление отнюдь не должно противоречить реалистическому. Напротив, их взаимодействие может способствовать полноценности реализма, что не дано было понимать его приверженцам в девятнадцатом веке» (22 - 40).

«Фотографу необходимо найти правильное соотношение своей верности реализму и формотворческих побужде- ний, соотношение, при котором желание свободно творить, как бы оно ни было сильно, подчинялось бы законам реа- лизма» (22 - 41), — делает вывод Кракауэр.

«Снимок не будет фотографичным, если формальные приемы воспринимаются только как отражение замысла, созревшего до того, как фотограф начал снимать, то есть если он не исследует действительность, а лишь использует ее для якобы реалистического выражения своего личного видения» (22 - 43).

Интересно, что о том же говорит реалист и в то же время художник, фотограф Картье-Брессон:   «...Фотографируя,

излишне стараться достигнуть наперед заданного,

желанного образца. Результат должен появиться сам» (53).