Лара. Нерассказанная история любви, вдохновившая на создание «Доктора Живаго»

На следующий день, в пятницу, 31 октября, Ольга вернулась в Москву и, обессиленная, поехала в Потаповский переулок, чтобы немного подремать. Но как только она забылась сном, ее разбудила мать. «Звонят,[524] говорят, что из ЦК, по очень важному делу», – объяснила Мария. За Ольгой явно проследили до самой квартиры. Правительственные чиновники знали о каждом ее движении и перемещении. Ольга взяла трубку и с удивлением услышала голос Григория Хесина. Он снова был необыкновенно дружелюбен, словно их последнего разговора, когда Ольга, уходя, хлопнула дверью, никогда не было.

«Ольга Всеволодовна, дорогая,[525] вы умница, – залебезил он. – Письмо Б. Л. получено, все в порядке, держитесь. Должен вам сказать, что сейчас нам надо немедленно с вами повидаться, мы сейчас к вам подъедем».

Ольга, разозленная тем, как Хесин «сменил пластинку», ответила, что не хочет иметь с ним ничего общего после того, как он отказался ей помочь. Возникла пауза, а потом Хесин сообщил Ольге, что на линии еще и Поликарпов. Они приехали забрать ее, сказал Поликарпов, а потом поедут в Переделкино забрать Пастернака, чтобы как можно скорее отвезти их в ЦК партии.

Ольга сразу же позвонила Ирине и велела ей немедленно отправляться в Переделкино и предупредить Бориса. Было ясно: если уж Поликарпов лично приехал, чтобы забрать Бориса, значит, с ним намерен встретиться Хрущев.

К тому времени как Ольга положила трубку, черный правительственный «ЗИЛ» уже припарковался у дома в ожидании ее, и шофер сигналил клаксоном. Внутри машины сидели Хесин и охваченный страхом Поликарпов. Ольга пыталась задержать их, чтобы дать Ирине время добраться до Переделкина первой, но в конце концов была вынуждена сесть в машину. Не было никаких шансов, что Ирина доберется до Бориса раньше них, поскольку лимузин помчался вперед по специальной трассе для правительственных машин и не задерживался ни на одном светофоре.

На заднем сиденье машины Хесин шепотом объяснил Ольге, что это он направил к ней Исидора Грингольца. Ольга ахнула, осознав, что ею попросту манипулировали, заставив уговорить Бориса подписать письмо Хрущеву. «Они знали, что Б. Л. упрям[526] и не способен слушаться приказов. Поэтому нашли способ через меня, воспользовавшись моими страхами и недомыслием. Зная, что никакому официальному лицу было меня не обвести, они подсунули мне этого «славного мальчика», «обожателя» Пастернака, и это сработало».

Пока Ольга терзалась чувством вины за то, что позволила кругом обмануть себя, Поликарпов повернулся к ней и сказал: «Теперь вся надежда на вас, вы его успокоите». Поликарпов был необыкновенно озабочен тем, что Пастернак может не согласиться поехать в Москву.

Когда они добрались до Переделкина, дача номер три была уже окружена другими чиновничьими машинами, в том числе принадлежавшими Союзу писателей. Пока все ждали приезда Ирины, Ольге велели пересесть в другую машину. Зинаида не желала пускать Ольгу на порог, но к ее дочери питала более добрые чувства. Ольге были даны инструкции отвезти Бориса в свою квартиру и ждать, пока для них будут выписаны официальные пропуска.