Ларин Петр и фабрика волшебства

По грязным щекам парня покатились слёзы. Он уже даже не сопротивлялся. Тогда помощники палача заломили ему руки и положили парня грудью на огромную дубовую колоду. Вся поверхность была в засохшей крови. Палач взял со стола вначале один топор, а затем тот, лезвие которого проверял Пётр Ларин. Топор был тяжёлый, со сверкающим серповидным лезвием.

«Я должен что-то сделать! Может, он и в самом деле невиновен? Я должен его спасти», — решил Пётр.

Ларин вытащил из-за пояса фонарик и навёл на палача, вскинувшего над головой топор. Но ничего не произошло. Фонарик был дан мальчику лишь для собственного спасения.

«Нет, — сжавшись, подумал Пётр, — нет, я не хочу!»

Топор уже летел, на лезвии вспыхивали красные блики огня, полыхающего в печи.

— Не хочу этого, — выдохнул мальчик.

Тяжёлый топор ударился обо что-то невидимое. Полетели искры, орудие выпало из рук палача. Помощники не сразу поняли, что произошло. Палач сел прямо на пол, стянул с головы маску. Его лицо было бледным, толстые губы дрожали. Он сидел так довольно долго. Помощники переглядывались друг с другом, боясь вымолвить слово.

Затем старый палач встал вначале на колени, а затем в полный рост. Жестом приказал своим помощникам поставить парня на ноги. Те выполнили распоряжение. Дрожащими губами палач произнёс:

— Невинную голову меч не сечёт. Снимите цепи и отпустите его.

Пошатываясь, парень побрел прочь.

Ларин и сам не понимал, что сотворил. Он заткнул фонарик за брючный ремень и, уже не озираясь, двинулся сквозь стены. Когда башня с узкими окнами, в которой работал палач, исчезла, мальчик внезапно почувствовал страш ный озноб. Холодным было всё — деревья, камни, земля под ногами. Даже воздух стал ледяным, как молоко из холодильника.

«Куда я попал?» — озираясь по сторонам, думал Пётр, начиная дрожать.

Стёкла очков покрыл иней, и Пётр испугался, что они могут треснуть от холода.

Неожиданно появились ледяные монстры. Огромные глыбы льда. И этих льдин, ставших на дыбы, становилось всё больше и больше. Они окружали мальчика со всех сторон, и кольцо становилось всё уже. Появился странный фосфорический свет и больно резанул по глазам.

«Надо попробовать пройти сквозь глыбы!» — решил Пётр.

Он шагнул, но наткнулся на лёд. Направился в другую сторону, но произошло то же самое. Вспомнил, что лёд — одно из состояний воды, это мёртвая вода. Через него он пока не умел проходить.

«Что же мне делать? — подумал мальчик. — Если я простою так ещё четверть часа, я тоже могу превратиться в маленькую ледяную глыбу и буду так же крошиться, как они».

Фосфорическое сияние становилось всё ярче и ярче. В глыбах стали просвечиваться силуэты фантастических существ. Одни были похожи на животных с человеческими головами, а другие, наоборот, на людей с головами животных. Куски льда отскакивали и со звоном падали к ногам мальчика.

Пётр задрожал. Без очков, а они были уже не нужны, он видел неважно. Чудовища скрежетали, шуршали, как шуршит лёд на реке во время ледохода. Они сталкивались друг с дружкой и всё плотнее обступали мальчика, единственный комочек тепла в этом огромном ледяном мире.

«Что же мне делать? — думал Пётр. — Я скоро замёрзну».

Он вытащил волшебный фонарик и уже хотел нажать кнопку, но озябшие пальцы не слушались, и фонарик упал к ногам. Иногда ледяные монстры, столкнувшись друг с другом, рассыпались на тысячи кусков, а потом летели друг к другу, собирались в целое, ещё более ужасное существо.

«Огонь может превратить лёд в воду, а воду в пар! Но надо очень много огня, так много, чтобы уничтожить весь этот лёд. Огонь мне нужен не для хулиганства, — уже холодея, думал мальчик. — Соберись, ведь ты можешь, если захочешь. Если очень нужно, то можно… Но ведь я это никогда не делал… — разговаривал Пётр сам с собой, — этому меня никто не учил…»

Он взглядом провёл возле себя круг, зажмурился, сцепил на груди руки, сжал зубы.

— Ну же! Ну! Ну! — приказывал он.

И круг ярко вспыхнул, причём огонь был такой силы, что он стоял вокруг мальчика, как высокая стена, словно Ларин находился в сосуде, стены которого были сделаны из огня, уничтожающего всё на своем пути. Послышалось шипение пара, и лёд стал раскалываться. Петру сталр тепло от огня, но он почувствовал невероятную усталость. Глаза закрывались сами, ни руки, ни ноги не хотели слушаться.

— Надо идти, — сказал он сам себе и рухнул, потеряв сознание.

Когда Пётр открыл глаза, вокруг были лужи, над которыми клубился пар. Он зачерпнул воды в ладони, плеснул в лицо. Затем принялся пить. С каждым глотком возвращались силы. Теперь он уже мог идти.

Снова он увидел парк, а в нём трёхэтажное кирпичное здание бывшей графской фабрики. Пошатываясь, Пётр пошёл к крыльцу.

— Я дошёл, — говорил он сам себе, не замечая, как проходит сквозь стену из красного кирпича.

Вдруг Ларин услышал шум и оглянулся.

«Неужели ещё не конец?» — подумал он.