Ларин Петр и фабрика волшебства

— Что это мы так официально, словно первый день видим друг друга? — сказала Изольда Германовна. — На «вы» обращаемся.

— Наверное, новые порядки к тому обязывают, — едко заметила коллега.

— Идём, Света, я тебе кое-что покажу.

Никогда раньше Изольда Германовна, всех сторонящаяся, кроме учителя физкультуры, не разговаривала подобным образом со Светланой Катио-новнои.

«Наверное, ей тоже не сладко», — подумала Светлана Катионовна, входя в кабинет иностранных языков.

— Присаживайся вот здесь.

Наверное, нет в мире ни одной женщины, равнодушной к продукции парфюмерной промышленности. И Светлана Катионовна не являлась исключением. Изольда Германовна поставила перед ней на стол гранёный флакон с круглой золотой пробкой.

— Смотри, что мне подарили.

Кто подарил, Светлана Катионовна, естественно, спрашивать не стала, потому что подумала: «Если захочет, сама скажет, а если поинтересуюсь, подумает, что лезу в её личную жизнь».

— Посмотри, Светлана, что за прелесть!

Светлана Катионовна взяла тяжёлый гранёный флакон, поднесла К лицу. Её ноздри затрепетали.

— Какой странный запах, — сказала она. — Никак не могу понять, что мне это напоминает.

Запах был холодный, словно воздух зимнего леса.

— Ну как тебе?

Учительница энергетики пожала плечами:

— Да не знаю. По-моему, это не мой запах.

— А мне он пойдёт? — спросила Изольда Германовна.

— Думаю, да.

— Ия так сразу подумала. Мне кажется, что он и тебе пойдёт, — она взяла флакон и нажала пульверизатор.

Густое облако с шипением вырвалось из флакона, окутало Светлану Катио-новну. Та едва успела прикрыть глаза и замахала руками.

— Не надо, не надо, это не мой запах!

— А ты попробуй, походи с ним немного. Мне он поначалу тоже показался непривычным, а потом…

Светлана Катионовна взглянула на часы:

— Извини, у меня через пять минут занятия.

— Успехов, — Изольда Германовна спрятала флакон с духами в сумку. — Ну как тебе?

— Пока ещё не поняла.

Когда учительница энергетики вышла из класса, Изольда Германовна радостно потёрла ладони: «Скоро ты всё поймёшь».

Дети уже сидели на своих местах, когда Светлана Катионовна вошла в кабинет.

— Здравствуйте, — радостно поприветствовала она учеников.

К этой учительнице дети относились хорошо, ведь она позволяла им быть самими собой, то есть детьми. Хотя при этом она разговаривала с ними вдумчиво и, как могла, старалась помочь решить их проблемы. Девчонки делились со Светланой Катионовной своими секретами, и учительница энергетики была в курсе, кому какой мальчик нравится, кто с кем дружит, а кто с кем враждует. Сегодня, как и всё последнее время, лица детей были невесёлыми. И Артём Шубин, и Ларин, и Туманова, и Морозов сидели на своих местах, положив руки на столы, с какими-то отсутствующими лицами.

— Что вы такие хмурые? Случилось что-нибудь? Давайте-ка, ребята, я проведу измерения и посмотрю. А вообще, давайте сделаем вот как: вы измерите энергетическое поле друг друга.

Она открыла свой пластиковый чемоданчик, достала металлические рамочки, уголки и маленький приборчик, похожий на приёмник. Как им пользоваться, ребята уже знали.

Светлана Катионовна раздала приборы и инструменты детям, а сама, почувствовав лёгкое головокружение, присела к столу. Дети взялись за работу, умело орудуя рамками и уголками.

Первым воскликнул Ларин:

— Светлана Катионовна! Светлана Катионовна! Смотрите!

На голове Тумановой был надет тонкий обруч из золочёной проволоки. Туманова сидела, положив руки на колени. Учительница подошла, взглянула на бирюзовую, как экранчик мобильного телефона, шкалу приборчика. Стрелка, которая показывала наличие положительной энергии в человеке, подрагивала возле красной черты, то есть почти на нуле. Светлана Катионовна собственным глазам не поверила. Обычно у Тумановой стрелка зашкаливала в сторону плюса, а сейчас она дрожала на критической отметке.

Учительница тряхнула прибор, но это не привело ни к каким изменениям. Тогда она принялась вертеть обруч на голове Тумановой, и это тоже не изменило положение стрелки.

— Я чего-то не понимаю.

Ларин же держал в руках рамочки и водил ими перед лицом Софьи. Рамки не двигались.

— Видите, Светлана Катионовна?

— Дай-ка я сама, Пётр.

Она взяла рамки, и её лицо побледнело. Она положила их на стол и тихо прошептала:

— Ай-яй-яй…

— Что вы сказали? — спросил Шубин, который измерял энергетическое поле Лёвки.

— Ничего, ребята, это я про себя.

Светлана Катионовна подошла к Тумановой, сняла золотистый обруч, попросила Ларина отойти. Приложила ладони к вискам девочки и спросила:

— У тебя всё в порядке?

— Не знаю…

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Не очень, — ответила Туманова. — Знаете, у меня такое ощущение…

— Ну, ну, говори.

— У меня такое ощущение, что внутри меня пустота.

— Ты потеряла слишком много энергии, почти всю положительную. Давай-ка я с тобой немного поработаю.

— А это опасно, Светлана Катионовна? Учительница грустно улыбнулась и не стала объяснять, насколько это опасно, когда в организме положительная энергия на нуле.

— Я попробую отдать тебе часть своей.

— Может, не надо? Может, она опять накопится?