Ларин Петр и фабрика волшебства

В общем, для каждого, кому она пожимала руку, у Инги Акуловой нашлись и доброе слово, и конфета. Лиза-сладкоежка была вне себя от восторга. Она крутилась возле Инги, внимательно рассматривая новенькую. У той были проколоты уши, и маленькие серёжки сверкали бриллиантами. Лиза смотрела, смотрела, а потом решилась спросить:

— Это что, настоящие бриллианты или стёклышки?

— Самые что ни на есть настоящие. Это серёжки моей прабабушки.

— А-а, — протянула Лиза, с восхищением продолжая рассматривать Ингу Акулову.

— Но если ты хочешь, я как-нибудь дам тебе сфотографироваться в них или даже поносить.

— Хочу, — призналась Лиза.

— Тогда не вопрос, — Инга взяла Лизу за локоть. — А мы, наверное, с тобой будем в одном классе учиться, да? Как у вас здесь, расскажи.

— Было хорошо, пока не исчез старый директор Илья Данилович Преображенский. И девочка у нас пропала.

— Какая девочка? — испуганно заморгала Инга. — Как это — пропала девочка?

— Никто не знает как. А она, между прочим, внучка цыганского барона, совсем не простая. Её дед приезжал, вот был цирк!

— Ладно, потом расскажешь. А кто тот темноволосый, в очках?

— Ларин Пётр, — сказала Лиза.

— А он с кем-нибудь дружит? — поинтересовалась новенькая.

— Со всеми.

— Ас тобой?

Лиза кивнула, пытаясь придать себе вес.

— Ас кем больше всех? — не унималась новенькая.

И Лиза подумала: «Наверное, Ларин тебе понравился» — и тут же брякнула:

— Он с Тумановой Соней дружит. Видишь вон ту, с косой, как у меня?

— Вижу, — слишком придирчиво разглядывая Туманову, сказала новенькая.

Ларин в это время подошёл к Софье:

— Молодец Артём, — сказал он.

— Чего тебе скульпторы сказали? — спросила Софья, бросив быстрый взгляд на Колыванова с Мамонтовым, которые с безучастным видом стояли рядом с Лёвкой Морозовым, а тот, размахивая руками, пытался им объяснить.

Вторая новенькая, Злата Грубер, улыбалась Тарасу Ващенко. Она уже успела пожать всем руки и каждому сказать что-нибудь хорошее.

— Не нравятся они мне что-то, — произнёс Ларин.

— Почему? — удивилась Туманова. — Девчонки как девчонки.

— Не нравятся и всё. Больно любезные и разговорчивые.

— С каких это пор общительность стала недостатком? — спросила Туманова. — Или тебе нравится такое поведение, как у Артёма?

В это время зазвенел звонок.

— Раньше у нас кукушка была, — объясняла Лиза Инге Акуловой.

— Какая ещё кукушка?

— Три раза куковала вместо звонка.

— A-а… Как в лесу, что ли?

— Приятно было. А у тебя больше нет конфет?

— Целый портфель, — сказала Инга, — конфет, шоколада, цукатов. Я сама сладкое не люблю, а так ношу, чтобы угощать.

— А я обожаю, — облизнула губы Лиза, перекидывая длинную косу на спину.

— Все мои сладости — твои, — прошептала на ухо Инга. И на лице Лизы расплылась довольная улыбка. — А учителя у вас хорошие?

— Да, — сказала Лиза, — особенно по специальным предметам.

Акулова понимающе кивнула.

— Будешь сидеть со мной? — поинтересовалась Лиза.

— Если ты не против, то с удовольствием. Спасибо за предложение, — Инга сжала руку Лизы. — Ты мне нравишься.

Дети разошлись по классам, и в учебном корпусе стало тихо. Инга Акулова и Лиза по прозвищу Сладкоежка оказались на уроке математики. За ними сидел Лёвка Морозов с Семернёвым. Урок математики проходил как в обычной школе. Учитель писал на доске примеры, условия задачи, затем к доске вызывался ученик.

Инга Акулова недовольно смотрела на учителя математики.

— Что-то он мне не нравится, — сказала она своей соседке.

— Почему? Нормальный, не очень строгий.

— А мне не нравится. И пиджак у него некрасивый, и усы какие-то дурацкие.

— Ну и что из того?

— Не нравится и всё, — прошептала Инга и под столом передала шоколадную конфету.

— Честно говоря, мне он тоже не нравится, — тут же сказала Лиза.

«Кушай, кушай, — подумала Инга, — скоро ты будешь моей рабой. Будешь служить мне. Нужно только время».

Стараясь не шуршать, Лиза развернула под столом конфету, наклонилась, и конфета оказалась во рту. Лиза стала медленно жевать, блаженно улыбаясь.

— Вкусная? — поинтересовалась Инга.

— Очень! — сказала Лиза.

— Я тебе ещё такую дам.

От учителя математики не ускользнуло то, что одна из учениц во время урока ест конфету. Он строго взглянул на Лизу и покачал указательным пальцем.

Лиза покраснела от стыда.

— Я же тебе говорила, плохой он.

Лиза кивнула, не подумав, что во всём виновата новая подруга, подсунувшая конфету, от которой та не могла отказаться.

— Я ему сейчас устрою, — прошептала Инга Акулова.

— Кто решил все примеры?

Семернёв поднял руку.

— Давай, Александр, — учитель взял его тетрадку и принялся проверять.

Затем руку поднял Лёва Морозов и передал учителю свою тетрадь. Инга тоже решила все примеры и задачи, но руку тянуть не стала. А вот Лиза застряла, она долго думала над последним действием. Учитель морщил высокий лоб и улыбался. У Семернёва, как он и предполагал, ошибок не было. Он закрыл тетрадь, поднял голову и подмигнул Семернёву. А вот Морозов мог допустить ошибку, поэтому учитель, закрыв тетрадь, механически потянулся за авторучкой, которая лежала справа.