Ларин Петр и волшебное зеркало

— Нет, это ты головой ударился! — заявил он. — Чем ты думал, когда бежал с острова, бросив меня на растерзание этим бородатым грубиянам?

— Прости, — сказал Пётр, — но ты где-то бродил, а мне было некогда тебя искать. Не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что это дело — моё и я должен сделать его сам. Я подумал, что ты в безопасности и сумеешь обойтись без меня…

— Он подумал! — ядовито передразнил Свисток. — Он, видите ли, подумал! Знаешь, ты лучше впредь не думай, это у тебя плохо получается. Хотя кое в чём ты прав: толку от всех этих героев с их саблями, знамёнами и сломанными кораблями маловато. Силой Королеву не победить. Да и какая это сила!.. Во вчерашнем бою они все так выдохлись, что их можно опрокинуть одним щелчком по лбу. К ней надо подобраться незаметно, перехитрить, запутать… Я только одного не пойму: почему ты решил, что сумеешь с этим справиться?

— Ну а кто, если не я? — подумав, спросил Пётр.

— Вот и старина Влас, как называет его наш капитан, считает так же. Знаешь, что он сказал, когда обнаружилось, что ты исчез?

— Таково Предначертание, — с кривой улыбкой предположил Пётр.

Свисток покосился на него с невольным уважением.

— Однако, — протянул он, — кое-какие мозги в этой глупой голове всё-таки есть. Именно так он и сказал, этими самыми словами. Но это доказывает только, что он окончательно выжил из ума. Где тебе справиться с Королевой! Один в поле не воин, тебе об этом известно?

— Известно, — буркнул пристыжённый Пётр. — Тебя не поймёшь. То ты соглашаешься, что я должен действовать самостоятельно, то кричишь, что один в поле не воин…

— Самостоятельно — не значит в одиночку, — заявил Свисток. — Нельзя быть таким эгоистом, это до добра не доводит. И вообще, совесть надо иметь. Между прочим, если бы не я, ты бы сюда ни за что не попал. Так бы и сидел в изоляторе, читая Дисциплинарное Уложение, и ждал, когда тебя с треском выгонят из школы. Полюбуйся на себя! Сидишь в ворованном костюме на борту краденой лодки и рассуждаешь о том, что такое хорошо и что такое плохо… Да ты же просто вор-рецидивист! Поверь, без моего вмешательства ты плохо кончишь. Ну, что скажешь?

— А что я могу сказать? — Пётр пожал плечами, и свистнутый Дудкой костюм из акульей шкуры негромко скрипнул. — Всё равно ты уже здесь. От тебя не так-то просто отвязаться, дружок. И знаешь что? Я этому очень рад!

— Ну наконец-то! — воскликнул Свисток. — Наконец-то ты изрёк хоть что-то умное! Итак, куда ты намерен отправиться?

Пётр молча извлёк из рундучка карту, расстелил её на скамье и постучал пальцем по обширному белому пятну, обозначавшему Мёртвый Материк.

— Сюда, — сказал он.

— О, нет! — воскликнул Свисток и театрально закатил глаза.

— О да, — возразил Пётр. — Подумай немного, и ты поймёшь, что я прав.

— Не хочу даже думать об этом! — верещал Свисток. — Мёртвый Материк! Там же ничего нет! Мы там погибнем! О, я так молод, так красив, я не хочу умирать в расцвете сил и таланта!

Пётр слушал его, понемногу начиная злиться. Он уже хотел предложить Свистку отправиться обратно на остров Шустрый и не путаться под ногами, но тут у них над головами снова раздался пронзительный крик чайки, и Маргарита, старая знакомая Петра, расправив крылья, спланировала прямо в шлюпку. Она неловко подпрыгнула, гася скорость, в последний раз хлопнула крыльями, важно прошлась по скамье рядом с разложенной картой, а потом вдруг клюнула пергамент. Её острый клюв пробил в пергаменте дырку.

— Видишь, — сказал Пётр, — меня ты можешь не слушать, но Маргарита родилась и выросла в этих краях. По-моему, она со мной согласна.

Чайка насмешливо каркнула и опять со стуком клюнула карту.

— Эх, — сказал Свисток, — сговорились, убийцы!

Он обречённо смотрел на карту, где прямо посреди белого пятна темнела пробитая птичьим клювом треугольная дырка.

ГЛАВА 23

Земля! Магия уходит. Это не Материк. Обломок Атлантиды. В каменном лабиринте. Подземный причал и лестница в небо. Летопись великих открытий. Почему аборигены съели Кука? Мёртвый Свист. Крокодил в плаще. На волосок от смерти.

Ранним утром тринадцатого дня плавания Петра разбудил вопль неугомонного Свистка.

— Земля! — кричал Свисток. — Ура, я вижу землю!

Пётр встал, разминая затёкшие руки и ноги, и потянулся за подзорной трубой. Он не испытывал никакого энтузиазма: за последние пять дней Свисток сообщал, что видит землю, раз сорок, и всякий раз оказывалось, что это либо полоска тумана, либо низко висящее над водой облако, либо пустынная скала, затерявшаяся в океане и такая бесплодная, что на ней не было даже птичьих гнёзд.