Ларин Петр и волшебное зеркало

— Это что такое? — спросила она сама у себя, поскольку, кроме неё, в комнате никого не было. — Это как понимать? Ничего себе, написал стишок для любимой женщины! Тысячелетьям вопреки! Да как он посмел намекать на мой возраст? Кораллы губ… Выходит, у меня губы, как кораллы, — шершавые и торчат в разные стороны? А что это ещё за «волоски предплечий», которые никогда не побелеют? Что он имел в виду? Что у меня руки волосатые или что вместо рук у меня два чёрных волоска, которые никогда не побелеют? Уничтожу мерзавца!

Она с отвращением оттолкнула пюпитр. Золотая подставка покачнулась и со звоном упала на золотые плиты пола. Свиток с поэмой укатился в дальний угол, разматываясь по пути, как настоящая ковровая дорожка. Её Величество вскочила и некоторое время с удовольствием топтала пергамент ногами, давая выход своему раздражению. Наконец она немного успокоилась и, отдуваясь, опустилась обратно на кушетку.

— Ладно, — пробормотала Её Величество, потихоньку остывая. — В конце концов, человек старался, хотел меня порадовать… Надо же, какое невезение! В целом мире только один человек меня любит, да и тот дурак! Тысячелетьям вопреки…

Она встала с кушетки, прошла в угол и принялась сматывать тяжёлый пергаментный свиток. Когда её никто не видел, Королева вполне могла самостоятельно управиться с любым делом, особенно если дело было тайное и касалось только её. Она мастерски водила автомобиль, уверенно держалась в седле, когда-то неплохо фехтовала и стреляла из спортивного пистолета так метко, что ей завидовали даже признанные мастера. Увы, здесь все эти таланты не находили применения, и Королева с нетерпением ждала дня, когда все Острова вместе с Мёртвым Материком превратятся в сияющие горы золота, а она навсегда покинет этот скучный, нелепо устроенный зазер-кальный мирок.

Смотав пергамент, Королева поднатужилась и водрузила его обратно на золотой пюпитр. Взгляд Её Величества снова упал на строчки, вызвавшие недавнюю вспышку гнева, но теперь Королева лишь слегка улыбнулась, приподняв уголки красивых, подкрашенных золотистой помадой губ. Строфа, в которой упоминались кораллы губ и волоски предплечий, никуда не годилась, но ведь и все остальные строфы этой бесконечной поэмы были ничуть не лучше! Да, поэтом Кассиус Кранк был никудышным; к счастью, он сохранил своё главное достоинство — магическую силу, без которой на Островах было совершенно нечего делать.

Её Величество подвинула к себе крупный золотой самородок с углублением посередине, служивший ей пепельницей, чиркнула золотой зажигалкой и закурила длинную тонкую сигарету в изящном золотом мундштуке. Голубоватый дымок, причудливо извиваясь, тонкой струйкой потёк с кончика сигареты к золотому потолку гостиной. Королева наблюдала за ним и думала, как поступит с мальчишкой и его дорогим дядюшкой, Большим Иллом. Было немного жаль, что мальчишка скорее всего погибнет вместе с Властимиром Могучим и остальными бунтовщиками, укрывшимися на острове Шустром. Да, жаль. А как было бы хорошо, расправившись со старым волшебником, захватить мальчишку в плен и казнить дядю и племянника одновременно, на глазах друг друга! Как было бы славно заставить обоих просить пощады, принародно валяясь у неё в ногах! Нет, за себя ни один из них просить не станет, а вот друг за друга — да, станут. Да ещё как станут! Уж она сумеет их заставить… И вот тогда, вдоволь насладившись их унижением, Её Величество прикажет казнить эту парочку, отравившую ей всю жизнь.

Но сначала нужно было покончить с волшебником. Её Величество нетерпеливо посмотрела на изящные золотые часики, тихонько тикавшие на её тонком запястье, и сейчас же, словно по команде, дверь распахнулась, и в неё, оттолкнув караульного гвардейца, быстро вошёл Кассиус Кранк. В эту самую минуту Королева вдруг заметила следы своих туфелек на свисавшем с пюпитра пергаменте и обворожительно улыбнулась чародею, чтобы отвлечь его внимание от этой предательской подробности. Но Кранк не обратил внимания не только на свою поэму, но даже и на улыбку Королевы, что было, мягко говоря, удивительно. Глаза его возбуждённо сверкали на бледном, уже успевшем обрасти чёрной с проседью бородой осунувшемся лице, костяшки пальцев, сжимавших магический посох с резной фигуркой крылатого демона на верхнем конце, побелели от напряжения.

— Началось, Ваше Величество! — быстро поклонившись, сказал он. — Наши корабли атакуют остров Шустрый!

— Прекрасно! — воскликнула Королева и вскочила. — Великолепно! Наконец-то! Я вся извелась от нетерпения! Наконец-то мы покончим с этим мерзким старикашкой и его глупыми приспешниками! Я покажу им, как восставать против меня!