Ласковые игры

– Оставь меня, Шах! Проклятая! Не мучай! Что я сделал тебе? Как ты можешь быть такой черствой? Такой эгоистичной! – он вновь орал в тишину, плакал и выл. Призрачный голос не отвечал больше, но Жака несло, никак не мог остановиться. – Гадина! Какая же ты гадина! Изменница чертова! Значит, не хорош я для тебя? Чем не хорош?

– «Не хорош! – ментальный собеседник вернулся из небытия, – ты уродливый. Ты слабый – так и не смог никого убить. А еще, ты абсолютно несексуальный…»

– Да что ты знаешь? Да я…

– «У тебя два глаза, Жак… целых два… это не сексуально, зайчонок…»

– Ах, вот оно что! – Жак тяжело задышал, изо рта его капнула слюна, упала под ноги тягучей каплей. – Я тебе докажу сейчас! Я тебе устрою! – в забытьи, он подхватил с земли острый сук и с размаху всадил себе в лицо. – Вот так, женушка! Вот тебе! Получай, сука! И прочь… прочь из моей головы…

Он загнал сук глубже в глазницу. Он не чувствовал боли. Он уже полностью принадлежал своему страшному, перевернутому миру кошмаров. Он стоял посреди леса, обливаясь кровью, и бормотал себе под нос что-то нечленораздельное.

Наконец его истерику услышали. Жак скулил, качаясь на дрожащих ногах, когда навстречу ему вышел огромный зверолюд. Гигантский – один из самых крупных на острове – он был покрыт серой мягкой шерстью и, словно вставший на задние лапы грызун, комично прижимал к широченной груди огромные ручищи…

Жак заткнулся и вылупился на пришедшего. Воспаленный мозг творчески откорректировал картинку. На свою беду он видел вовсе не лесного жителя: перед ним стоял жуткий монстр с телом шиншиллы и лицом подлой жены…

– Ты пришла ко мне, Шах, чтобы поглумиться? Дура! Сука! Тварь! Ты специально обернулась этой мерзкой крысой? Я ведь выкинул ее в окно! Выкинул… – он медленно вытянул из глаза окровавленный сук и наставил его на чудовище. – Я и тебя выкину! Всех выкину в окно!

Зверолюд выслушал его внимательно и немного удивленно. Склонил голову к мощному плечу, принюхался – от жалкой щепы шел аромат свежей крови…

Хозяин леса шагнул к человеку, и человек упал. Упал сам, резко и быстро, словно кукла, у которой кончился завод. Он лежал на земле, больше не двигался и не угрожал. Его время подошло к концу.

***

Незадолго до происходящих событий.

Дина очнулась оттого, что мир кругом покачивался в такт шагам несущего ее на руках человека. Киллджо. Зверолюдка открыла глаза, встречаясь с ним взглядом. Умиротворение и покой охватили ее, но, лишь на минуту. Потом вернулась привычная тревожность. В голову поползли воспоминания последних часов, нечеткие и рваные. Память становилась то своей, то чужой. От этого нехорошо было почти физически – в горле нарос тошнотворный комок, а в висках острый гул.

– Дина, это ты? – жесткий голос охотника отрезвил зверолюдку, вернул к реальности.

– Да.

Она заерзала, требуя спустить на землю. Киллджо поставил ее на ноги. Отошел на пару шагов. Дина осторожно подвигала руками, сжала ладонями виски. Так она стояла какое-то время, плотно зажмурив глаза.

– Ты в порядке?

– Да, – она помотала головой, встряхнулась, словно выбравшаяся из воды собака. – Она больше не пытается вытеснить меня… Царица…

– Я знаю про нее.

– Знаешь? – Дина непонимающе посмотрела на охотника, во взгляде которого мелькнуло неприкрытое восхищение.

Обнаженная, пятнистая, все еще дикая, она стояла перед ним, облитая солнцем. Глаза ее от удивления были огромными, как у лесной лани, растерявшими всякую хищность.

– Я шел за тобой от музея Цернунноса, а потом говорил с тобой, вернее с ней. С Царицей. Цернуннос мне про нее рассказал.

– Что еще он тебе рассказал? – Дина мягко склонила к плечу голову, но взгляду ее уже возвращалась привычная твердость.

– Что твой Вончес явился на полигон за вашей Царицей.

– Вот оно что, – Дина сжала кулаки и скрипнула зубами. – Судьба, значит, – она снова прикрыла глаза и принялась медленно поворачиваться вокруг собственной оси, прислушиваясь и принюхиваясь к одной ей ведомым запахам и звукам. – Я не могу найти его. Как мне его найти?

Она еще крепче зажмурилась и закрутилась еще быстрее. В голове, словно стекла в калейдоскопе стремительно и ярко складывались и распадались картины разных участков полигона. Царица более не претендовала на власть в Динином теле, но связь с другими зверолюдами Хоппи… со всеми зверолюдами осталась. И теперь Дина смотрела их глазами и нюхала их носами тревожный воздух. Он пах электричеством, словно перед грозой.

– Никто не видит его… Никто не знает… Он будто невидимка! – бросила наконец с досадой, но Киллджо успокоил ее.

– Он пришел за Царицей, значит, путь у него один – в логово Цернунноса. Надо вернуться туда.

– А если его не будет там? – Динины глаза фанатично блеснули.

– Тогда мы его подождем.