Ласковые игры

План охотника был прост: дойти до тайника и заставить Трисс вытащить оттуда чемодан. По правилам охотники не должны были касаться приза. Попробуй Мотт забрать деньги сам – тут же сработает сигнализация и блокировка. А если заберет участница – дело другое. Тогда в небо взлетят яркие салюты, оповещая о долгожданной победе. Тогда на полигон поспешат розыскные контрольные бригады… Но пока они в суматохе доберутся на место, пока отыщут счастливую победительницу, Мотт успеет грохнуть ее и свалить с полигона через служебный выход – ищи ветра в поле.

– Ну, – охотник отпустил девицу, поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся прочь. – За подарками идешь? – небрежно бросил через плечо.

Трисс отчаянно закивала. Мотнулись в воздухе неровные клочья белых волос.

– Отведи меня туда. Скорее!

Она шла за Моттом, словно одержимая, не замечая ничего, а вокруг прыгали по ветвям деревьев золотые искры – призраки легкой наживы. Золото, деньги, богатство! Вот оно счастье! Вот она удача! На все остальное плевать. Скоро она победит…скоро…очень скоро.

Охотник остановился на краю большой поляны. Посреди нее возвышался земляной холм с круглой дырой в центре. Из дыры тянуло холодом и сыростью.

Трисс поморщилась.

– Мне лезть туда?

– Да. И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.

– Может, сам слазаешь?

– Пожалуй, – стал блефовать Мотт, а Трисс тут же перепугалась и передумала.

– Нет. Я сама!

Она решительно пересекла поляну и скрылась в темном проходе. Охотник осторожно приблизился и стал ждать. Пока все складывалось хорошо. Мотт ощущал себя рыбаком, что сидит перед полыньей – ждет улова, и поплавок уже дергается и сытная рыбина вот-вот появится над водой. Как же Мотт умен. Как же хитер. Даже если кто-то еще додумался умыкнуть главный куш, пользуясь суматохой на полигоне – Мотт будет первым. Первым и самым удачливым. И к черту все зарплаты, пайки и гонорары…

– Их тут два…

Голос Трисс зазвучал из-под земли приглушенно и неожиданно. Мотт, вырванный из сладких раздумий, не сразу понял, что хочет донести до него блондинка.

– Чего еще? Тащи чемодан и не болтай!

– Их два. Чемодана два.

– Два… – Мотт обрадовано улыбнулся и зашипел от боли. – Так тащи оба!

– Тяжелые…

– Тащи один мне и вали за вторым, живо!

– Не-е-ет, – уперлась Трисс.

Деньги отрезвили и вновь обозлили ее. Стоя в полумраке тесного земляного грота, блондинка пожирала глазами пару гладких пластиковых чемоданов. Не кейсов, а именно чемоданов – здоровенных, с такими зажиточные барышни катаются по югам, набив их тряпками…

Трисс нервно кусала губу. Она уже стянула чемоданы с каменных помостов и мысленно взвесила – сразу оба наверх не поднять. А, значит, придется делиться с Моттом. Мужикам верить нельзя! Подлый ублюдок наверняка утянет половину добычи и свалит!

От жадности и досады блондинка скрипнула зубами так, что с потолка и стен стала осыпаться комья почвы земля. Конечно, осыпающаяся земля не была связана с яростью загнанной в угол девицы. Это была ярость совсем иного рода.

– Чего ты ждешь? Тащи сюда чертов чемодан! – почуяв неладное, поторопил подельницу Мотт. – Не тупи, дура, тут что-то не то происходит!

Его волнения подтвердились новой судорогой. Поляна заходила ходуном, земля под ногами стала трескаться, холм обвалился, осыпался кусками внутрь, словно пробитая сверху яичная скорлупа.

Охотник отыскал взглядом Трисс. Она так и стояла посреди разрушенного холма, сжимая белыми от волнения пальцами ручки тяжелых чемоданов. Забыв все предосторожности, Мотт сам ринулся к ней. Добыча была слишком близко, чтобы бросить ее даже под страхом смерти. А страх этот был силен и нарастал с каждой минутой, накатывал волнами, что приближались к девятому валу.

Оказавшись рядом с блондинкой, Мотт оттолкнул ее и вцепился в ручку одного из чемоданов самолично. Трисс зашипела и крепче стиснула пальцы. Такие, как она, так просто своего не отдают!

– Отвали…

Она хотела сказать что-то еще, но земля в очередной раз загудела и ушла из-под ног. Под ней открылось полое пространство, где, как огромные бледные черви, переплетались древесные корни. Они извивались и двигались, осыпая остатки почвы в первозданную тьму.

– Какого лешего!

Мотт даже выругаться успел. Его израненное тело забыло об увечьях и боли – сработало на все сто! Цепкие пальцы охотника впились в ближайший корень. Чемодан он так и не отпустил. Трисс тоже не отпустила, и теперь висела на нем всей тяжестью, показавшейся Мотту просто невероятной.

Охотник вновь выругался. Жадная баба впилась в заветную ручку, как бультерьер в покрышку, и особых надежд стряхнуть ее вниз не имелось. Стоило признать – эта сука скорее издохнет богатой, нежели позволит Мотту забрать куш единолично…

Пришлось тащить из всех сил девку с чемоданом. Мот зарычал зверем и чуть не сорвался с заветного корня, когда Трисс, вместо того, чтобы пытаться помочь или хотя бы не мешать спасению, стала вертеться, как ужаленная.

– Да уймись ты, тварь! – рявкнул охотник.

– Там второй… совсем близко, я дотянусь!