Ласковый убийца

Этот день начинался как обычно: Ремизов ненадолго заехал на работу, предупредил заместителя главного, что материал будет готов на следующей неделе, скорее всего, в среду и, поздоровавшись со всеми коллегами — лично с каждым, нельзя же портить отношения с сослуживцами! — спешно покинул здание редакции.

Он сел в машину, отъехал пару кварталов, остановился рядом с телефонной будкой и стал читать сообщения, пришедшие на пейджер. Просмотрел все, но того, что хотел найти, не было.

"Вот стерва!" — раздражаясь, подумал Ремизов. "Могла бы и скинуть что-нибудь. Знает ведь, как я этого жду."

Ремизов вышел из машины, нащупал в кармане жетон и направился к таксофону. Он мог бы воспользоваться своим мобильным, но не позволяли принципы: нельзя смешивать работу и личную жизнь.

Андрей Владимирович по памяти набрал номер и стал ждать ответа, поглядывая по сторонам. За последние несколько лет у него выработалась такая привычка: всегда смотреть по сторонам, стараясь заметить как можно больше. Наконец на том конце провода кто-то снял трубку:

— Телевидение! — ответил женский голос, абсолютно гнусавый и лишенный какой бы то ни было интонации.

— Добрый день! — со сладкими модуляциями пропел Ремизов. — Будьте любезны, позовите, пожалуйста, Макарову Надежду Викторовну.

— Ее нет, она в городе, делает репортаж, — отрезала строгая бабка (может, и не бабка вовсе, а так — женщина в возрасте, но Ремизов окрестил ее бабкой, как и всех прочих женщин, которые не сразу уступали его обаянию).

— Спасибо! — бросил торопливо в пустоту Андрей Владимирович, чувствуя, что не успевает — там уже положили трубку.

Он выпятил нижнюю губу и покачал головой, словно желая сказать:

"Вот тебе и раз! Делает репортаж!", в задумчивости пересек тротуар и сел в машину.

Все-таки он очень любил Надьку, скучал по ней, и эти нечастые звонки на работу были единственной возможностью хоть как-то поговорить. Звонить домой Надя не разрешала — опасалась ревнивого мужа, ведь Алексей Борисович всегда — по мере сил — был начеку.

Ремизов завел двигатель и бесцельно поехал по городу.

* * *

Пейджер запищал, когда он ехал по Беговой. Ремизов тут же остановился и принялся читать. Это было сообщение от Ильи. С Ильей он познакомился еще в армии: армейская дружба вообще такая — спокойная, неторопливая и прочная. После армии Илья Бурлаков подался в органы внутренних дел, окончил высшую школу милиции и получил звание младшего лейтенанта. Карьера Бурлакова продвигалась быстро, и уже через несколько лет он занимал неприметную, но очень важную должность в аппарате МУРа. По роду своей деятельности он имел доступ к различной информации, и, если это было возможно, охотно делился ею со старинным армейским другом. Он присылал Ремизову на пейджер сообщение с указанием места и времени встречи. На этот раз Илья выбрал начало Ленинградского проспекта: там между полосами проезжей части есть два длинных газона, засаженных чахлой зеленью — место открытое, вокруг все хорошо просматривается, постоянно стоит гул от проезжающих мимо машин, — словом, подходящее место.

Ремизов взглянул на часы: в запасе есть еще полчаса. Он медленно тронулся, проехал справа от въезда в тоннель и повернул на Ленинградский проспект.

Миновал арку, украшенную конными скульптурами Клодта, точными копиями двух из тех четырех, что стоят на Аничковом мосту в Петербурге, затем дом, который называют "ажурным" за его резные каменные панели или "антисоветским" — за то, что стоит напротив бывшей гостиницы "Советская", миновал фабрику "Большевик" — в открытое окно ворвался запах свежей сдобы — и въехал во двор дома № 1 — большого желтого здания напротив Белорусского вокзала. Здесь он запер машину, осмотрелся и вернулся на проспект.

Он купил в киоске мороженое и перешел на другую сторону улицы, к часовому заводу "Слава". Пятнадцать минут быстрого шага — и он оказался около театра "Ромэн"; спустился в подземный переход и, пройдя по нему, вышел не на противоположной стороне, а поднялся чуть раньше — и оказался на том самом газоне, который имел в виду Илья.

Ремизов посмотрел на часы: еще десять минут. Он не торопясь, так же внимательно оглядывая все вокруг себя, пошел обратно, по направлению к центру.

Едва ли в его действиях был какой-то смысл; просто ему очень нравились эти шпионские игры — тем более, что пока он неизменно выходил победителем.

* * *

Илья опоздал на двенадцать минут. Его машина двигалась по Тверской со стороны центра, перевалила через мост и сразу же нырнула под него. Развернувшись под мостом, Илья припарковался прямо к газончику, вылез из машины и, нарушая правила, быстро перебежал проезжую часть.

— Здорово! — издалека крикнул он Ремизову.

Тот огляделся — нет ли рядом подозрительных личностей — и молча протянул Илье руку.

— Давно ждешь? — поинтересовался Илья.

— Я приехал вовремя, — последовал лаконичный ответ.

— Извини, очередь была в столовой. Не мог же я говорить с тобой на голодный желудок?

Ремизов, укоризненно сощурив глаза, покачал головой:

— Эх ты! Живот для тебя важнее, чем… Чем… — он и сам не знал, чем что.