Ласковый убийца

— На интересующую. Вот, послушайте, — Прокопенко достал из кармана кассету и протянул ее журналисту. — А я все-таки пока чайку заварю, — он встал и пошел на кухню.

Ремизов сунул кассету в магнитофон, включил. Послышались мужские голоса:

— Конечно, Аркадий Львович, это большое зло. Не берусь даже спорить. Однако опыт развития человечества…

Ремизов слушал и холодел. Борзовский и кто-то незнакомый обсуждали создание канала поставок наркотиков в Россию.

— Предположим, что некая организация занимается тем, что разыскивает тела солдат…

В разговоре всплыла фамилия Кольцов. Выходит, он с самого начала был пешкой. Подставным лицом, марионеткой.

Показался Прокопенко с чашкой чая в руках.

— Ну что, впечатляет?

— Настолько сильно, что вызывает подозрения, — отозвался Ремизов.

— Кассета подлинная. Все записано единым куском — ни одной склейки. Голоса известные — это мой любимый шеф и его правая рука — Феликс Иосебашвили. Любая экспертиза вам это подтвердит. Если хотите, обратитесь в МВД или ФСБ, пусть они проверят. Все честно. Этот разговор я записывал сам: спрятал в пуговицу особо чувствительный микрофон направленного действия. Приходилось все время стоять к ним животом. Но, слава Богу, ничего не заподозрили. Они же дилетанты — по большому счету. А мы с вами — профессионалы. Берете? Сначала все досконально проверьте, а потом печатайте. Недели хватит?

Ремизов пропустил его вопрос мимо ушей.

— Скажите, а вам-то какой от этого прок? Зачем вам нужен скандал? Мне непонятны ваши личные мотивы, и это больше всего настораживает.

Прокопенко засопел. Отхлебнул немного чая.

— В момент записи нас было трое: я, Борзовский и Иосебашвили. Моя преданность не вызывает сомнений, а Феликс… Ситуация сейчас такова, что у шефа под ногами земля горит. Вот он и бесится. Если случится скандал вокруг этого, — он ткнул пальцем в магнитофон, — то заниматься Феликсом будет поручено мне. А это значит — появятся реальные шансы получить неплохое наследство. Иосебашвили — человек богатый. Он многое может рассказать — если, конечно, не сразу его убить. Вас устраивает мое объяснение?

— Только по одной причине: другого я, видимо, не услышу.

— Точно. Ну так что? Будете печатать?

— Я должен все это проверить. Оставьте мне кассету.

— Конечно. Я ее для этого и принес, — Прокопенко вытащил кассету из магнитофона, тщательно вытер ее несвежим клетчатым носовым платком и снова отдал Ремизову. — Действуйте, — и он поднялся, собираясь уходить.

— Постойте, — сказал Ремизов. — Позвольте еще один вопрос.

— Ну? — Прокопенко смотрел на него с профессиональным прищуром.

— Кольцова уже арестовали?

Прокопенко шумно вздохнул.

— Нет еще. Пока ищут.

— Что, так плохо ищут?

— Почему плохо? Его очень хорошо ищут, можете мне поверить. ФСБ — потому что хочет с ним поговорить. Мы — потому что хотим, чтобы он молчал. Но как-то все… Не получается. Ни у нас, ни у них.

— Хотите, я отдам вам Кольцова? — Ремизов внимательно наблюдал за реакцией Прокопенко. — Почти даром, взамен попрошу одну только вещь.

— Вы ставите условия? — строго спросил Прокопенко.

— Ни в коем случае — пытаюсь заключить джентльменское соглашение.

— Хорошо. Какую вещь?

— Хочу, чтобы его убрали как можно быстрее.

Прокопенко с облегчением рассмеялся.

— Ну, это как раз не сложно. Это я вам обещаю.

— Ладно, — Ремизов подошел к письменному столу и достал листок бумаги. На нем были записаны адреса тех квартир, которые Надя сняла для Кольцова. — Я не гарантирую, но вполне возможно, что Кольцов где-то здесь. Попробуйте — может быть, найдете.

— Откуда у вас такая информация?

Ремизов замахал руками.

— Извините, но источники я не раскрываю.

— Но я ведь все равно докопаюсь, если захочу, — Прокопенко шутливо погрозил ему пальцем.

— Надеюсь, этого не случится.

— Хорошо. Проверим, — Прокопенко аккуратно сложил листок вчетверо и сунул в карман. — Кстати, про источники это вы правильно сказали. Про меня тоже рассказывать не обязательно. Ладно?

— Конечно.

Ремизов проводил майора до двери. Прокопенко посмотрел в глазок, убедился, что на лестничной клетке никого нет, и после этого вышел.

Ремизов закрыл за ним дверь и отправился на кухню варить кофе: сон сняло как рукой.

* * *

В эту ночь он почти не спал. Глотал чашку за чашкой обжигающий черный кофе и много курил. Ремизов рисовал свои загадочные картинки, но ни одна из них не устраивала его полностью. Не хватало какой-то завершенности. И тогда он брался рисовать другую.

"Он пришел без звонка. А ведь меня могло бы и не быть. Значит, он наверняка знал, что я дома. Выходит, я под наблюдением? Ну конечно, а чего же я еще ожидал? После сегодняшней статьи? Ага! Надо делать на это поправку."

Наконец Ремизов смог нарисовать картинку, которая ему понравилась. После этого он сел за компьютер, поставил кассету, включил магнитофон и записал некоторые избранные места разговора. Старался сделать так, чтобы все уместилось на одном листе. Затем текст распечатал. Затем набрал еще один лист и снова распечатал.

Перечитал. Получилось хорошо. Напоследок — уже начинало светать — он набрал еще один текст, распечатал и заклеил в конверт.