Ласковый убийца

Майору Прокопенко сообщили, что шантажиста взяли с поличным: он пришел к ячейке и открыл ее. Очень удивился, когда ничего там не обнаружил. Сейчас он находится в надежном месте: в подвале полузаброшенного здания какого-то бывшего заводика. Место тихое, глухое, безлюдное.

— Без меня не начинать! — распорядился Прокопенко.

Он достал из сейфа чистую рубашку: ту, что сейчас на нем, придется выбросить — она обязательно пропитается потом, пропахнет чужим страхом, испачкается кровью. Прокопенко положил рубашку в кейс и вызвал машину.

* * *

Утром он усталый, разбитый, с красными слезящимися глазами докладывал Борзовскому.

— Значит, так. Это был журналист "Столичного комсомольца", Болтушко Алексей Борисович. Мы его хорошенько расспросили, но, похоже, Ремизов тут ни при чем. Я переломал ему все пальцы…

— Прошу вас, майор, избавьте меня от подробностей, — брезгливо поморщился Борзовский. — Это ни к чему. Я верю, что вы старались…

Прокопенко пожал плечами.

— Так вот. Он называл несколько фамилий: Ефимов, Топорков и Каминская. Особенно почему-то ругал Ефимова, а под утро — стал пугать нас Топорковым. Говорил, что этот Топорков скоро придет и всех нас кончит. Думаю, это был бред. Я к тому времени уже устал и присел отдохнуть. Им занимались мои ребята. Видимо, они перестарались, и у бедняги от боли помутился разум. Такое бывает. Но вот что еще интересно: мы ночью навестили его квартиру. По-тихому, безо всякого шума. Кассету с записью вашего разговора нашли в письменном столе. А вот что было на автоответчике.

Прокопенко включил небольшой магнитофон. Послышался крик.

— Ты пожалеешь об этом! Тебе конец! Ты, считай, уже труп! Раньше нужно было думать о том, что делаешь, теперь уже поздно! Конец тебе, козел! Сдохнешь, придурок, от своей наглости!

— Это голос Кольцова, — пояснил майор. — Видимо, Кольцов передал запись Болтушко. А Болтушко, вместо того, чтобы опубликовать ее, решил шантажировать вас. Каким-то образом это стало известно Кольцову, и Кольцов позвонил, оставил на автоответчике послание. Вот такая моя версия. Конечно, интересно было бы побеседовать с самим Сергеем Ивановичем, но он оказался довольно нервным мужчиной: когда мы его пытались взять позавчера, он стал кричать, звать на помощь. Пришлось выкинуть его на улицу. Кто же знал, что простой беседой по душам можно предотвратить столько неприятных моментов? Мы бы тогда так не торопились. Теперь самое главное, Аркадий Львович. Непонятно, как эта запись вообще попала к Кольцову. Не могли бы вы вспомнить, кто присутствовал при вашем разговоре с Иосебашвили? Надо принимать срочные меры, иначе завтра утечка информации может обнаружиться в любом месте.

— Ты хочешь сказать, что Феликс… — Борзовский не договорил.

— Я ничего не хочу сказать. Я пытаюсь найти объяснение.

— Иди. Я подумаю до вечера. Тогда решу, что нужно делать.

Прокопенко кивнул и вышел из кабинета. Он сам хотел кое-что выяснить, кое с кем разобраться. Ай да фрукт этот Ремизов! От него можно ожидать неприятностей в любую минуту. Неизвестно, что он еще выкинет!

* * *

Изуродованный труп Алексея Борисовича Болтушко был найден лежащим на железнодорожных путях Рижского направления. Видимо, его сбросили с автомобильного моста, который проходил над путями.

Опознали его быстро: у погибшего нашли редакционное удостоверение сотрудника газеты "Столичный комсомолец".

* * *