Last Stardust (СИ)

— Какого века? — переспросил Крис, разглядывая пенящиеся у борта парома волны. — Они что, пережили атомный взрыв?

— Да, — кивнул Юри, тоже глядя вниз, упираясь локтями в бортик и ловя начавшие сползать с носа очки.

— Ничего себе! Из чего же сделаны эти тории? — восхитился Гоша.

— На самом деле всего лишь из камфорного дерева, — ответил Юри. — Но взрыв они и правда пережили.

— Потрясающе, да? — стоявший рядом с Юрой Виктор толкнул его локтем в бок.

Юра вздрогнул. Врата и правда казались чем-то волшебным, потому что стояли, как что-то величественное и несгибаемое, прямо в море, будто росли из его глубин. Если бы они не напоминали о том неудачном разговоре с Отабеком одним своим видом, Юра смог бы согласиться с Витей без раздумий. Но они напоминали. А еще прошлой ночью он так и не извинился, хотя возможность была. Зато теперь Отабек не уедет и пробудет с ними до самого конца поездки. Разве это не победа, не повод порадоваться и, наконец, перестать грызть себя изнутри?

— Мы причаливаем! Надо спускаться, — сказал Пхичит.

Остров был совсем небольшим и больше походил на дикий заповедник, чем на заселенную местность. У берега были широкие мощеные камнем дорожки, по которым совершенно спокойно разгуливали длинноногие олени. Высыпавшиеся, как соль из упавшей солонки, из парома туристы тут же окружили животных, чтобы пофотографировать и погладить.

— Оленики, какая прелесть! — причитала Мила, комкая в руках купленную в Хиросиме бумажную карту острова — больше на память, чем чтобы не заблудиться. Юра тоже приобрел себе одну — уж слишком они были яркие и красивые, — но заблаговременно сунул в карман джинсов.

Флегматичный олень, стоявший рядом с Милой, повернул голову, ухватил зубами развернутую карту за уголок и с силой потянул на себя.

— А ну отдай! — завопила девушка, вцепившись в покупку со своей стороны.

— Не успел, — вздохнул Юри, тыкая пальцем заливавшегося смехом Витю между ребер.

— Что ты не успел? — с опаской глядя на безрогого оленя, дремавшего в тени деревьев, спросил Гоша.

— Предупредить, что олени неровно дышат к печатной продукции, а также полиэтиленовым пакетам и шляпкам, — ответил тот.

Мила, выигравшая лишившуюся уголка карту у оленя, схватилась свободной рукой за свой головной убор.

— Мне ее мама подарила!

— Думаю, оленю все равно, — сказал Юра и потрогал пальцем безрогий лоб оленихи, которую гладил стоявший рядом маленький ребенок.

На ощупь олень был похож на козу — такая же жесткая, как маленькая щеточка, и теплая шерстка. Юра их видел только в зоопарке и то давно, а здесь их можно было даже потрогать.

— Отлив не очень скоро, но нам все же лучше поторопиться, — сказал Отабек, рассматривая что-то в телефоне. — До ворот можно дойти по воде.

— Да, по-моему, это лучше, чем топать по дну. Как-то весь эффект теряется, — согласился Крис.

Солнце у воды казалось совершенно беспощадным. Юра старался идти поближе к деревьям, чтобы тень от них хоть как-то скрывала его от лучей, от которых щипало кожу. Утром он нацепил на себя футболку с самым длинным рукавом из тех, что он взял с собой, но и та прикрывала руки лишь до середины плеча. Лето в Японии стало единственной и первой причиной за всю жизнь, по которой Юра пожалел, что большая часть его одежды была, хоть и с яркими принтами, но черной. У Отабека тоже имелась такая футболка — они купили их одинаковые, когда попали вместе на этап Гран-при в Токио два года назад. Обе с мордами тигров. Юра посмотрел на Отабека, который шел чуть впереди. На нем была светло-серая рубашка с завернутыми до локтя рукавами. Юра помнил эту рубашку. В ней он был в тот день, когда приехал встречать Юру в аэропорт Алматы. Он говорил, что редко ее надевал. Интересно, та вторая футболка все еще у него? Носил ли он ее после…

— Юрочка, попробуй, это вкусно! — перед носом предстало непонятное закрученное нечто на палочке, напоминавшее вывернутую наизнанку автомобильную шину. Витя держал длинную деревянную зубочистку, на которую все это было нанизано, за самый кончик.

— Словно лист жуешь капустный! — отозвался Юра, с опаской принимая палочку из его рук. — Что это?

— Разве не видно? — светлые брови Виктора взлетели вверх. — Осьминожка!

— Это что, съедобно? — Юра повертел в руках палочку, и щупальце затрясло кончиком в такт. Оно все было темное, покрытое каким-то соусом, напоминавшим по виду соевый.

— Очень! — кивнул Витя и потряс крафтовым пакетом в другой руке, из которого торчали такие же тоненькие деревяшки.