Ласточки летают низко

– Это невозможно, – отрезала она, – я точно знаю, что есть. Если ты, деточка, пожелаешь спасти этих людей, сообщив мне, что они все бездарные, то… они будут мне не нужны. Я прикажу убить их всех. Так что постарайся, дорогуша, у тебя есть шанс спасти кого-то из них. Кого ты назовешь, я заберу для своего аукциона. Его купят за большие деньги. Он будет служить богатым людям и жить в хороших условиях. Но, если ты захочешь обмануть меня, заявив, что все они без исключения обладают даром, то ничего хорошего из этого не выйдет. Я буду требовать его показать мне свой дар. Я должна лично во всем убедиться. Ты же нужна нам, чтобы не пытать всех их подряд.

Марайя с ужасом осознала положение, в которое попала. Пенелопа все предусмотрела. Марайя не сможет обыграть ее. Придется спасать одаренных.

– Обещаете мне, что бездарные не пострадают, если я найду одаренных?

– Конечно, это часть нашей сделки, милая. Найдешь мне одаренных, и я оставлю остальных в живых. Но если же ты пожелаешь мне выдать лишь одного одаренного, защитив таким образом других… на это у меня тоже есть решение. Я все узнаю, дорогуша. Рано или поздно вернусь и проверю.

Это прозвучало неубедительно. Марайя посчитала, что у Дильтей нет альтернатив на этот счет, но бросать вызов ей она не стала. Если она хочет спасти всех этих людей, то должна действовать так, как ей велят. Когда-нибудь ее спасут и, вернувшись во Дворец, она отдаст приказ, чтобы уничтожить Семью Дильтей и спасти всех одаренных, которых выкупили на аукционе.

– Я поняла, – ответила Марайя.

– Тогда начинай.

Марайя повернулась к жителям Трущоб, что сидели перед ней. Она всматривалась в эти несчастные потрепанные лица. Как же ей было жаль всех их. Она дала слово, что, когда ее отец вернется, она уговорит его решить проблему Трущоб. Так не может дальше продолжаться. Трущобы – черное пятно на процветающем Хайронделле. Марайя даже слышала, что кто-то хотел подвинуть границы города и вытеснить Трущобы за пределы Хайронделла, но сделать этого нельзя. Как бы там ни было, в Трущобах находится центр канализации города. Но Марайя верила, что решение этой проблемы все-таки можно найти.

Ее дар действовал слишком просто. В глазах людей, которые обладают генетической способностью, она видит синее мерцание глубоко в зрачке. Так она может определить одаренного.

Она шла вдоль ряда и всматривалась в глаза каждого, кто перед ней сидел.

Неожиданного она столкнулась со стариком, что сидел в черных очках.

– Мне нужно видеть его глаза,– сообщила Марайя Пенелопе.

Дильтей жестом приказала Ниа снять со старика очки, но стоило той приблизиться к старику, как тот громко усмехнулся в сторону Пенелопы:

– Толстая, как свинья!

Он засмеялся. Зубов у старика явно не хватало, а потому тот присвистывал.

Пенелопа резко ударила старика по лицу, что у того проступили на щеке кровавые следы.

– Это все кости толстые, что б ты знал! – рявкнула она на него.

Марайя уже успела узнать, что Пенелопа то и дело, что оправдывает свою тучную фигуру толстыми костями.

– С костями-то у вас все в порядке, дамочка, а вот с жиром…

– Наглец! – крикнула Ниа и ударила старика кулаком.

Тот повалился на землю, и очки слетели с его лица.

Когда это случилось, все ужаснулись. Марайя застыла.

Все дело в том, что глаз у старика не оказалось. Глазницы пусты. Когда он снова сел, то на нее смотрело два черных непроницаемых озерца.

– Он одаренный? – спросила Пенелопа у нее.

– Я… не знаю… – Марайя была шокирована.

– Приглядись!

Марайя собралась с мужеством и всмотрелась в бездонные глазницы старика. Она удивилась, когда разглядела в них синее мерцание.

– Да,– ответила она.

Старик любезно улыбнулся и сказал ей:

– У вас, принцесса, все кости целы. Очень хорошо.

И тут Марайя все поняла.

– Вы обладаете рентгеновским зрением? – обратилась она к нему.

– Мог стать замечательным врачом, но… не взяли из-за глаз. Люди пугаются.

– Хорошая работа, – Пенелопа была довольна, – берем его.

Миа толкнула старика ногой в спину и рявкнула:

– Шевелись!

Старик поднялся на ноги и поплелся к машинам.

– Продолжай, – велела Пенелопа.

Марайя осмотрела остальных взрослых, что были собраны в левой части ряда. Дальше начинались дети от четырех до пятнадцати лет. Девочки и мальчики сидели перед ней в лужах.

«Это чудовищно», – мелькнуло в голове Марайи.

Детей ей жалко больше всего.

Когда она проверила троих, один худощавый бледный мальчик в рваной рубашечке закашлялся. Он резко прекратил кашлять и замер. Марайя видела, как тот дрожал.

Она подошла к нему, и тот, согнувшись пополам, закашлял снова. Кажется, что-то мешало ему дышать. И каково же было удивление Марайи, когда она увидела, как в грязь упали комочки золота.

– Золото! – воскликнула Ниа.

– Дай! – потребовала Дильтей.

Ниа взяла золото, очистила его от грязи и передала Пенелопе. Марайя уже заметила в глазах этого мальчика синее мерцание, и он закашлялся снова. Из его рта выпало еще немного комочков золота.

– Чистое золото, – подтвердила Пенелопа Дильтей, – вот из-за таких даров золото не имеет никакой ценности в нашем мире. Он может откашлять его сколько хочет! Забирайте.