Латунный город

– В настоящий момент король не может вас принять, принц.

Услышав вежливый отказ стража, Али почувствовал, как зарделись его щеки. Каве покашлял в кулак, не особо стараясь замаскировать смешок. Али вытаращился на деревянные двери, сконфуженный и недовольный. Сначала отец отказывается принять старшего визиря, а теперь он слишком занят и для каида?

– Какой-то бред.

Али прорвался мимо стража и толкнул двери.

Ему было все равно, от каких таких важных дел он его отвлекает.

Но вопреки ожиданиям, в кабинете он застал не стаю кокетливых наложниц, а небольшую компанию мужчин, собравшихся вокруг отцовского стола: Мунтадир, Абу Нувас и, что совсем сбило его с толку, похожий на шафита незнакомец, одетый в коричневое тряпье и грязный белый тюрбан. Он стоял вместе с остальными как равный. Али лишился дара речи.

Король поднял на него удивленный взгляд.

– Ализейд… ты рано.

Рано для чего? Али поморгал, приходя в себя.

– Я, э-э-э… прости, отец, я не думал, что вы тут…

Он осекся. Плетут интриги? Судя по тому, как поспешно все выпрямились, когда он влетел в кабинет, и по смутному чувству вины в лице его брата, именно такое складывалось впечатление. Шафит опустил глаза и шагнул за спину Абу Нувасу, словно стараясь, чтобы его не заметили.

За Али вошел Каве.

– Простите нас, ваше величество, но возникло неотложное обстоятельство…

– Да, визирь, я получил твое сообщение, – остановил его отец. – Я решаю этот вопрос.

– О. – Каве вертелся как уж на сковородке под испепеляющим взглядом короля. – Я просто боюсь, что…

– Я же сказал, что решаю вопрос. Можешь быть свободен.

Али даже почувствовал крошечный укол жалости к Дэву, который торопливо покинул кабинет.

Не обращая внимания на младшего сына, Гасан посмотрел на Абу Нуваса.

– Мы друг друга поняли?

– Да, сир, – ответил Абу Нувас грозным голосом.

Король повернулся к шафиту:

– Если тебя поймают…

Тот просто поклонился, и отец Али кивнул.

– Хорошо. Вы оба можете идти. – Он перевел взгляд на Али и помрачнел. – Иди сюда, – скомандовал он, переходя на гезирийский. – Сядь.

Он вошел в кабинет на правах каида, но в данную секунду чувствовал себя мальчишкой, которого могут пожурить. Он сел на простой стул и посмотрел в лицо отцу. Только сейчас он заметил, что на короле были парадные черные одеяния и тюрбан в драгоценных камнях, что показалось ему странным. Придворное собрание назначено только на вторую половину дня, но его отец обычно так не наряжался, если ему не предстояли публичные мероприятия. Возле руки, унизанной драгоценностями, стояла чашка горячего зеленого кофе, а свитки на столе были в еще большем беспорядке, чем обычно. Чем бы он ни был занят, работа явно кипела уже не первый час.

Мунтадир обошел стол и кивнул на чашку.

– Убрать, пока ты не кинул это ему в голову?

Али проглотил подступившую к горлу панику, ерзая под суровым взглядом отца.

– Что я сделал?

– Да как видно, ничего особенного, – сказал Гасан, барабаня пальцами по разбросанным бумагам. – Я тут изучал отчеты Абу Нуваса о твоих… успехах в должности каида.

Али подался назад.

– Есть такие отчеты?

Он и сам догадывался, что Абу Нувас наблюдает за ним, но на столе было разложено столько бумаг, что в них уместилась бы полная и подробная история Дэвабада.

– Я не знал, что ты приставил его шпионить за мной.

– Разумеется, я приставил его шпионить за тобой, – фыркнул Гасан. – Или ты думал, что я бездумно возложу безопасность всего города на своего несовершеннолетнего сына со склонностью к скоропалительным решениям?

– Надо полагать, в отчетах не положительная характеристика?

Мунтадир поморщился, а отец стал мрачнее тучи.

– Надеюсь, ты не растеряешь чувства юмора, Ализейд, когда я сошлю тебя в какой-нибудь богом забытый гарнизон посреди Сахары. – Он гневно потыкал пальцем в бумаги. – Тебе было наказано выследить остальных членов «Танзима» и преподать шафитам урок. Однако наши темницы пустуют, и я не вижу, чтобы арестов и выселений стало больше. Что с новым декретом по шафитам? Почему половина из них до сих пор не на улице?

Значит, Рашид был прав, говоря, что Гасан скоро заметит бездействие Али в отношении новых законов. Али сглотнул, с трудом выдавливая слова.

– Разве плохо, что в темницах пусто? С момента казни Анаса не было ни одного массового беспорядка, ни всплеска преступности… Я не могу арестовывать горожан, если они ничего не делают.

– Нужно было их спровоцировать. Я же сказал, что от них нужно избавиться. Ты каид. И твоя работа – придумать, как выполнить мой приказ.

– Сфальсифицировать обвинения?

– Да, – твердо подтвердил Гасан. – Да, если понадобится. К тому же Абу Нувас говорит, что в последние недели участились случаи похищения приемных детей у чистокровных джиннов. Неужели нельзя было пойти по этой линии?

Приемные дети? Так это называется?

Али в ужасе посмотрел на отца.

– Ты в курсе, что эти жалобы идут от рабовладельцев? Они выкрадывают детей у их родителей, чтобы продать за выгодную цену!

Али хотел встать со стула.