Латышские народные сказки

— Послушай, черт, чего ты будешь брать каждый раз на понюшку? Лучше отдам тебе сразу всю табакерку, вот тогда уж нанюхаешься. Да только у меня не весь табак смолот, посиди тут в риге, подожди, пока я на гумне намелю.

— Давай помогу тебе молоть!

— Нет, нет, нет — не ходи! Когда табак мелют, приходится очень здорово чихать, и кто непривычный, может совсем зачихаться, что тогда делать?

Черт подумал: «Ладно, пусть будет по-твоему!»

А овинщик пошел на гумно и стал в толстую дубовую колоду с торца клин забивать, так чтобы трещина получилась. Черт заслышал стук топора, думает: «Счастье мое, что не пошел с ним, эк он здорово чихает-то!»

Насыпал овинщик в трещину табак и кличет черта.

— Иди теперь, иди понюхай, не крупно ли смолол.

Приходит черт:

— Это и есть твоя табакерка?

— Ну да, нюхай, валяй!

Черт сунул свой длинный нос в трещину и нюхает; тут овинщик ударил по клину, клин из трещины выскочил, и остался чертов нос в колоде. Бросился он бежать как угорелый вместе с колодой, орет благим матом.

Чертовы работники, услышав такой вой, спрашивают:

— Кто тебе нос защемил?

— Сам, Сам!

— Гляди-ка, сам нарочно прищемил себе нос и еще орет! — дивятся работники и в ус себе не дуют.

Вот случилось на другой год овинщику поехать вместе с подпаском за сеном и, как назло, надо же было им встретить по пути прошлогоднего черта. Как тут быть? Черт сразу дорогу лошади загородил: теперь-то он уж отплатит за свой нос! А овинщик не растерялся — схватил пастушонка за ноги, задрал их кверху и кричит во всю глотку:

— Подойди только поближе, подойди, я тебе этими клещами и остаток носа отхвачу, тогда вовсе табака не понадобится.

Черт, услышав такие страсти, кубарем пустился наутек; мигом и след его простыл.

Работниковы дети

глубокую старину жил-был бедный работник. Было у него двое детей: взрослая дочь красавица и сыпок малыш.

И вот однажды этот работник попал в такую нужду, что в доме, как говорится, хоть шаром покати. Вздыхает он горько: «Хоть бы кто меня выручил на этот раз!»

Промолвив это, взглянул он в окно и видит: важный барин как раз в этот миг влетает в ворота на шести вороных жеребцах. Заезжает он во двор, привязывает коней и в избу заходит: не живет ли, мол, здесь тот самый работник, у которого красавица дочь?

— Живет, — отвечает тот.

— Ну, тогда не зря ехал. Привез я тебе четверик золота и желаю на твоей дочери жениться. Отдашь?

— Да как же такому барину отказать? Ладно, согласен!

Барин тут же высыпал золото, забрал дочку и умчался, так что работник не успел даже расспросить, кто он такой и откуда взялся.

Не один год минул с того дня. За это время работников сынишка вырос в статного молодца и решил отыскать свою сестру, куда бы она ни была завезена. Вот уже который день мыкается он по свету, на тяготы не сетуя, про сестру расспрашивает: однако нигде о ней и слыхом не слыхать.

Однажды, по лесу скитаясь, попал брат случайно в густые заросли терновника и заметил там дыру в земле.

И взбрело ему на ум: «Дай-ка погляжу я, что там за дыра такая!»

Залез — оказалось, никакая это не дыра, а глубоченная подземная пещера. Что ни дальше, то становится она шире и светлее, и, наконец, вышел брат на широкое поле, а там — от цветов пестрым-пестро, трава высокая зеленеет и роскошный замок сияет.

Подошел к замку поближе — экие чудеса! Стоит он на куриной ноге, а вокруг на страже медведи, волки, всякое зверье.

Пока глазел на него — еще чуднее чудо — выходит ему навстречу сестра, которую он разыскивал, и ласково приглашает зайти, да обещает его накормить, напоить и потом под кровать спрятать, чтобы муж, когда придет, не заметил его.

Ладно. Брат на радостях, что сестру отыскал, согласился.

Вскоре звери как начнут рычать, как примутся завывать, замок зашатался. Черт примчался домой и перво-наперво велит сестре еду готовить, на стол накрывать. Ладно. Стол накрыла. Поел он, затем, усталый, спать повалился. А сестра нарочно спрашивает его:

— Ты вот теперь улегся, а ну как в это время человек какой придет или еще чего стрясется, что мне тогда делать?

— Да, да, хорошо, что напомнила! Ежели кто придет, то вырви из моего тулупа три волосинки, чтобы злость унялась, и приведи его сюда к кровати поздороваться.

Когда черт три дня проспал, сестра дала брату поддельную деревянную руку, вырвала у черта из тулупа три волосинки и повела брата к кровати здороваться.

Черт зевнул, подал брату руку и спрашивает:

— Откуда путь держишь?

А брат протянул черту поддельную руку и отвечает:

— Пришел к сестре погостить.

Пока он говорил эти слова, черт стиснул ему руку так, что в порошок ее стер, и сам диву дается:

— Ну и крепок же ты, нисколько боли не боишься, нанимайся тогда ко мне в работники! Жалованье положу большое, а работы будет мало.

— Ладно, ладно! — отвечает брат. — Согласен я.

— Вот и хорошо! Сразу есть для тебя дело. Завтра моей белой кобыле задай корму столько, сколько она может съесть, и вычисти стойло, вот и все.

Приходит брат к сестре, радуется, что так мало ему работы дали. А сестра пригорюнилась.