Латышские народные сказки

Тем временем брат с сестрой были уже недалеко от выхода из пещеры. Тут они вдруг слышат — еще страшнее погоня позади. Теперь сестра бросает наземь полотенце. Начало полотенце виться да извиваться, пока, наконец, не превратилось в широкую бурную реку. Прискакал черт на берег — никак не переправиться; повсюду пучины да стремнины, куда ни сунься. Наконец, — что поделаешь, — пришлось кобылу пришпорить и пуститься вплавь через реку. Однако течение несло кобылу вниз, несло, пока не занесло в омут. Кобыла потонула, но черт с грехом пополам выбрался на берег и дальше погнался за беглецами. А на этот раз сестра бросила на землю щетку. Из щетки поднялся густой-прегустой лес. Продирался черт, продирался через терновник, пока вконец не запутался.

Тем временем сестра с братом достигли выхода из пещеры и выбрались на этот свет.

Ястреб и крестьянский сын

хотился раз крестьянин и увидел большущего ястреба, выстрелил в него, да не попал. Ястреб только отряхнулся — и ни с места. Выстрелил во второй раз — то же самое. Выстрелил в третий раз — ястреб перья распушил, налетел, схватил охотника за голову, занес высоко в небо и отпустил — пусть падает. Однако не долетел тот самую малость до земли, как ястреб подхватил его и, осторожно опустив на землю, спрашивает:

— Ну как, страшновато было?

— Ох, и набрался же я страху! — отвечает крестьянин.

— Вот так же и мне страшно было, когда ты стрелял в меня.

Тут ястреб опять схватил крестьянина за голову, унес под облака и опять отпустил. Только не успел тот до земли долететь, как ястреб подхватил его и, осторожно опустив на землю, спрашивает:

— Ну как, страшновато было?

— И сказать не могу, как страшно!

— Вот так же страшно было и мне, когда ты стрелял в меня.

В третий раз схватил ястреб крестьянина за голову, унес под облака и отпустил. Но не успел тот до земли долететь, как подхватил его ястреб и, осторожно опустив на землю, спрашивает:

— Ну как, все еще страшно было?

— Так страшно еще не было! — дрожа, ответил крестьянин.

— Вот и мне было так же страшно, когда ты третий раз стрелял в меня. Ну да знаю, такое уж дело охотничье — стрелять, поэтому прощаю тебя. А ежели хочешь разбогатеть, то корми меня три года: первый год — яйцами и курами, второй — бараниной, третий — телятиной и говядиной.

Ладно. Согласился крестьянин и кормил ястреба три года.

Посадил ястреб кормильца своего на крылья и понес. Летел, летел с ним, то ли полдня, то ли дольше, потом вдруг кричит:

— Погляди-ка, кормилец мой, вон туда! Видишь, какое там сияние?

— Да как не увидеть!

— Хорошо, коли видишь; а неохота ли тебе поесть?

— Как неохота!

— Хорошо, коли охота! — ответил ястреб, тотчас опустился подле того сияния и говорит:

— Тут моя сестра живет, заходи в дом, проси поесть и проси райчук!

Заходит крестьянин в дом, просит Ястребову сестру накормить его — накормила; просит райчук — райчук не дала, ответила на это так:

— Брат хорош, а райчук и того лучше!

Ничего ястреб на такой ответ не сказал, а велел крестьянину опять садиться на него и лететь дальше. Летели, летели, не то полдня, не то дольше, как вдруг ястреб спрашивает во второй раз:

— Погляди, видишь, какое там сияние?

— Да как тут не увидеть!

— Хорошо, коли видишь; неохота ли тебе поесть?

— Как неохота!

— Хорошо, коли охота! — ответил ястреб, опустился на землю подле сияния и говорит:

— Тут моя средняя сестра живет, зайди, проси поесть и проси райчук!

Заходит крестьянин в дом, просит Ястребову сестру накормить его — накормила; просит райчук — райчук не дала; ответила на это так:

— Брат хорош, а райчук еще лучше!

Ничего ястреб не сказал и велел крестьянину опять садиться на него верхом и лететь дальше. Летели, летели, то ли полдня, то ли дольше, попадается им огненная река — огонь до неба достает. Вывалялись ястреб с крестьянином в жидкой грязи — насквозь промокли и пролетели сквозь пламя, только чуть опалились. Промчались через огонь, а за ним — дом младшей Ястребовой сестры. Зашел крестьянин, попросил еды, попросил райчук; младшая сестра отвечает:

— Райчук хорош, а брат и того лучше! — и дала ему такую вещицу, вроде яйца.

Вот крестьянин с ястребом опять в грязи вывалялись и помчались обратно — сквозь огонь. Мчались, мчались — вдруг ястреб и спрашивает, неохота ли есть?

— Как неохота!

Тогда велит ястреб открыть райчук. Как открыл — оказался там целый город с едой и питьем, со всем, что бывает в городе; только людей в городе не было.

Напились они, наелись, закрыли райчук и отправились дальше. С полдня пролетели, ястреб спрашивает, не узнает ли он родную сторонку?

— Вроде бы узнаю, да не совсем! — ответил крестьянин.

Пролетел ястреб еще с полдня и опять спрашивает, не узнает ли родную сторонку?

— Теперь узнаю! — отвечает крестьянин.

Пролетел ястреб еще с полдня и опять спрашивает, не узнает ли родную сторонку?

— Теперь уж ни за что не заблужусь! — ответил крестьянин.

Опустил тут ястреб крестьянина, подарил ему райчук, да наказал, чтобы не раскрывал его до тех пор, пока домой не придет.