Лавандовая лента

Сара отшатнулась от нее и уставилась в окно кухни. Мускулы на ее шее напряглись.

Дав ей немного времени прийти в себя, Эдриэнн стала рыться в своей сумочке.

– Я запишу вам номер своего телефона.

Ее рука коснулась копии письма Уильяма, но она отодвинула его в сторону. Сара ни в коей мере не была готова увидеть его. Это было очевидно. Эдриэнн оставит письмо у себя. Она протянула Саре клочок бумаги с номером своего телефона. Сара уставилась на него так, словно он мог укусить ее. Эдриэнн молчала. Наконец Сара взяла у нее бумажку с номером.

– Можно мне навестить вас еще раз? Обещаю, что не огорошу вас новой информацией. Но я чувствую себя так, словно хорошо вас знаю. Я живу в вашем доме. Так можно мне вернуться?

Сара снова отвернулась. Она положила бумагу с номером телефона Эдриэнн на кухонную столешницу. И когда Эдриэнн уже думала, что ей ответят отказом, Сара повернулась к ней и выдавила из себя улыбку.

– Я не возражаю.

– Я очень хочу приехать еще раз. Я так много узнала о вас из писем и от Уильяма. Для меня будет большой честью поближе познакомиться с девушкой, к которой он относился с такой нежностью. Но сегодня я и так отняла у вас много времени.

Эдриэнн повесила сумочку на руку. А у дверей на секунду остановилась.

– Пожалуйста, подумайте о том, чтобы навестить нас. До свидания, Сара.

Дверь с щелчком закрылась. В комнате были слышны лишь шум кондиционера и шепот обвинений из ее прошлого. Все еще окутанная туманом воспоминаний, Сара смотрела в окно и наблюдала, как Эдриэнн идет к своей машине. Группа мальчишек уминала печенье прямо на лавочке в центре двора дома престарелых. Их вид всегда вызывал у Сары улыбку. Но не сегодня.

Сара, шаркая, подошла к бюро и вынула ключ из верхнего ящика. Трясущимися руками она вложила ключ в замок нижнего ящика и повернула его. Она закрыла глаза. Ее сердце обливалось кровью. Впервые за несколько лет она открыла этот ящик и вытащила письма, написанные давным-давно, еще дома. Не развязывая лавандовую ленту, она вытащила из пачки одно из писем. Письма были без конвертов, и на них не было почтовых марок. Это были просто страницы, сложенные втрое и пожелтевшие с годами. Страх и печаль боролись в сердце, которое, как она думала, уже излечилось. Сара стиснула зубы и развернула письмо.

Оно начиналось словами Дорогой Уильям. Сара продолжала читать.

Одним из талантов Эдриэнн было умение минимизировать ущерб. Она неожиданно сбросила на Сару ужасную бомбу и не стала бы винить эту женщину, если она не простила бы ее. Но сейчас, спустя всего две недели, женщины составляли заговор против руководства дома престарелых. Сара не упоминала Уильяма. А Эдриэнн не поднимала этот вопрос.

Вместо этого они совершили налет на местный продовольственный магазин и купили достаточно продуктов, чтобы основать маленькую пекарню. Саре нравилось называть это «бутлегерством». Руководство дома престарелых не хотело видеть скейтбордистов на своей территории, так что их подкармливание вызывало у них такую же реакцию, как если бы кто-то захотел подкармливать медведей, или чаек, или бездомных кошек. Сара была бесстрашна в своих усилиях поощрять молодежь приходить к ней. Руководство дома запугало остальных пациентов, заставив их подчиняться строгим правилам. Но не Сару. Почему она не могла и в другом проявить мужество и отправиться навестить Уильяма?

– Я закончила ремонт спальни на втором этаже. Это ваша прежняя комната. – Эдриэнн выкрасила стены в любимый цвет Сары. – Стены теперь там лавандовые.

– Замечательно, Эдриэнн. Готова поспорить, что дом выглядит бесподобно.

Сара заправила прядь волос за ухо. В апартаментах было жарко из-за раскаленной плиты, и в воздухе витал восхитительный аромат свежей выпечки.

Хотя ее повторный визит был вызван больше чувством вины, чем предвкушением приятного разговора, Эдриэнн получала искреннее удовольствие от общения с Сарой. Поскольку мать Эдриэнн была занята в основном тем, чтобы соблюдать приличия и пытаться заставить дочерей вести себя благопристойно, Эдриэнн не имела возможности вести себя так, как ей хотелось. Сара же, напротив, была совсем другой – она не терпела никаких ограничений, прямо говорила то, что думала, и позволяла остальным быть самими собой.

– Я надеялась, что вы приедете и посмотрите, каким стал ваш дом.

Это была последняя попытка заманить Сару в Бонита-Спрингс. И, что еще важнее, стать поближе к Уильяму.

Сара поставила бутылку экстракта ванили на кухонный стол. Когда она ответила, ее слова были прямыми и искренними:

– Эдриэнн, я много об этом думала. Я не хочу видеть Уильяма. Моя жизнь такая, какую я для себя выбрала. Одно время я любила его, но это чувство уже в прошлом, и я не хочу снова бередить свои раны. Из ваших слов я поняла, что Уильям прожил мирную жизнь – даже несмотря на предательство Грейси. Я причинила ему достаточно боли. И я не хочу причинять еще больше.

Эдриэнн смахнула муку со щеки.

– О’кей, я вас понимаю.