Лавка древностей. Том 1

Уже разсвло, а несчастная женщина все еще сидла, пригвожденная на своемъ мст. Утренняя прохлада, врываясь въ окно, ознобомъ пробгала по ея тлу; она чувствовала себя совершенно разбитой отъ усталости и, время отъ времени то бросала умоляющіе взгляды на своего мучителя, какъ бы прося пощады, то легонько покашливала, стараясь напомнить о себ и о томъ, что наказаніе длится черезчуръ долго. Но муженекъ не обращалъ на нее ни малйшаго вниманія, и неизвстно, до которыхъ поръ продолжалась бы ея пытка, если бы не послышался сильный стукъ въ дверь, когда солнце стояло уже высоко и уличная жизнь была въ полномъ разгар. Кто-то нетерпливо барабанилъ своими сухими костяшками.

— Ой-ли, никакъ ужъ день, будто спохватился онъ;- отворите-ка дверь, моя нжная голубка, приказалъ онъ, лукаво улыбаясь.

Покорная жена сняла съ двери засовъ и въ комнату стремительно вбжала м-съ Джиникинъ. Она была вполн уврена, что зятекъ еще не вставалъ съ постели, и шла къ дочери, чтобы отвести съ ней душу и излить предъ ней всю накопившуюся противъ него злобу. Увидвъ, что онъ не только на ногахъ и одтъ, но даже, по всей вроятности, и вовсе не ложился спать, она оторопла.

Ничто не могло ускользнуть отъ ястребинаго взгляда этого маленькаго урода. Онъ отлично понялъ, для чего пришла его теща и, радуясь ея неудач, привтствовалъ ее съ торжествующей улыбкой, отъ которой лицо его казалось еще безобразне.

— Неужели, Бетси, ты не… начала старушка, неужели ты…

— Не спала всю ночь, хотите вы сказать? подхватилъ карликъ;- да, не спала всю ночь!

— Всю ночь! воскликнула теща.

— Какъ есть, всю ночь. Что съ вами, милая маменька, оглохли вы, что ли? Карликъ то улыбался, то хмурилъ брови. — И что тутъ удивительнаго, что жена сидитъ съ мужемъ. Ха, ха, ха. А я такъ и не замтилъ, какъ прошло время.

— Вы настоящій зврь! вскричала теща въ негодованіи.

— Полноте, полноте, милая маменька, не бранитесь. Не забывайте, что она уже замужемъ.

Карликъ притворился, будто не понимаетъ, что эти слова относятся лично къ нему, и свернулъ все на жену.

— Правда, я не спалъ ночь главнымъ образомъ потому, что мн было такъ пріятно въ ея обществ. Но вы, пожалуйста, не сердитесь на нее изъ-за меня, безцнная маменька: вы ужъ слишкомъ заботитесь обо мн. Пью за ваше здоровье!

— Очень вамъ благодарна, отвчала старуха, нервно теребя руки, которыя она, въ порыв нжнаго материнскаго чувства, невольно складывала въ кулакъ. — Очень, очень вамъ благодарна!

— Вотъ такъ благодарная душа! воскликнулъ карликъ. Миссисъ Квильпъ, обратился онъ къ жен.

— Что вамъ угодно, послышался робкій голосъ его покорной рабы.

— Помогите вашей маменьк приготовить для меня завтракъ, да живо, я спшу на пристань.

М-съ Джиникинъ услась было на стулъ и сложила руки на колняхъ съ твердымъ намреніемъ не трогаться съ мста, но какъ только Бетси шепнула ей два слова, а зять съ участіемъ спросилъ: что съ ней? ужъ не дурно ли ей? и намекнулъ, что въ сняхъ стоитъ цлый ушатъ холодной воды, ея ршимость мигомъ исчезла и она молча, хотя и неохотно, принялась за дло.

Карликъ, между тмъ, ушелъ въ другую комнату и занялся утреннимъ туалетомъ. Онъ отвернулъ воротникъ сюртука и, намочивъ конецъ грязнаго полотенца, сталъ тереть имъ лицо и еще больше размазалъ на немъ грязь. Занимаясь этимъ интереснымъ дломъ, онъ, однако, не забывалъ главнаго и внимательне, чмъ когда либо, прислушивался къ тому, что говорилось въ сосдней комнат, въ полной увренности, что рчь идетъ о немъ.

— Вотъ какъ! пробормоталъ онъ про себя, навостривъ уши. Кажется, я не ослышался, она меня величаетъ горбатымъ уродомъ, чучелой. Отлично, м-съ Джиникинъ, превосходно!

И лицо его отъ удовольствія сложилось въ гримасу. Окончивъ туалетъ, онъ отряхнулся, какъ отряхивается собака, выходя изъ воды, и отправился къ дамамъ.

Въ то время, когда онъ завязывалъ галстухъ, стоя передъ зеркаломъ, теща, проходя сзади него, не могла удержаться, чтобы не погрозить ему кулакомъ.

Какъ же она была изумлена и испугана, когда увидла въ зеркало, что онъ скривилъ ей рожу и показалъ языкъ.

Минуту спустя, онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, предложилъ ей любезно руку и повелъ къ столу, заботливо спрашивая, какъ она себя чувствуетъ.

Какъ ни ничтожно было это забавное приключеніе, но оно окончательно открыло глаза старух: она поняла, что иметъ дло съ сильнымъ и умнымъ врагомъ. За завтракомъ онъ всми силами старался, чтобы страхъ, навянный имъ на жену и тещу, отнюдь не ослабвалъ: лъ яйца вмст съ скорлупой, цликомъ глоталъ раковъ и, не моргнувъ, опрокидывалъ въ горло стаканъ за стаканомъ кипящаго чаю; жевалъ крессъ-салатъ съ табакомъ, кусалъ и гнулъ зубами ложки и вилки, и вообще велъ себя такъ странно, что об женщины чуть съ ума не сошли отъ страха: имъ уже мерещилось, что это и въ самомъ дл не человкъ, а нечистая сила. Добившись своего, т. е. доведя ихъ своимъ возмутительнымъ поведеніемъ до такого состоянія, что он уже не могли разсуждать и безпрекословно повиновались ему во всемъ, онъ вышелъ изъ дома и направился къ рк.