Лавка древностей. Том 1

— Помните, я вамъ много разъ говорилъ о ея матери. Ея горькая судьба и боязнь за внучку, какъ бы и ее не постигла та же участь, толкнула меня въ игорный домъ. Примите это во вниманіе и не осуждайте меня. Вы много нажили, благодаря мн, не откажите-жъ мн въ послдній разъ!

— Право же я не могу этого сдлать, сказалъ Квильпъ, противъ обыкновенія, вжливо. — Послушайте сосдъ, что я вамъ скажу. Вотъ ужъ правду говорить пословица «на всякаго мудреца довольно простоты». Я такъ вдался въ обманъ, благодаря вашей скаредности, нечего сказать, славную жизнь вы ведете съ внучкой…

— Всего себя лишаемъ мы въ надежд, что фортуна наконецъ улыбнется намъ, перебилъ его старикъ.

— Теперь-то я все понимаю. Я хотлъ только сказать, продолжалъ Квильпъ, — что я былъ такъ обмануть вами, вы меня такъ провели, наобщавъ цлую кучу золота въ вид процентовъ, а вы вдь слыли за богатаго человка, что я и сейчасъ далъ бы вамъ требуемую вами сумму по простой росписк, если бы не узналъ случайно, что все это пуфъ, что вы просто-напросто игрокъ.

— Отъ кого вы это узнали? спросилъ въ отчаяніи старикъ. — Кто могъ, не смотря на вс принятыя мною предосторожности, открыть мою тайну? Назовите мн этого человка!

Хитрый карликъ сейчасъ же сообразилъ, что если онъ выдастъ Нелли, то долженъ будетъ признаться, что подслушивалъ ее у двери. Но такъ какъ это признаніе не представляло для него никакой выгоды, то надо было придумать что нибудь иное.

— А какъ вы думаете, кто-жъ это могъ сдлать? спросилъ онъ въ свою очередь, чтобы выиграть время.

— Да кто-жъ, если не Китъ? больше некому. Вы, вроятно, его подкупили, чтобы онъ за мной подсматривалъ.

— Какъ могло это придти вамъ въ голову, молвилъ Квильпъ съ состраданіемъ. — Ну что-жъ, длать нечего, придется выдать его. Да, мн это передалъ Китъ. Бдный Китъ!

Затмъ онъ дружески простился съ старикомъ и вышелъ. Пройдя нсколько шаговъ по улиц, онъ остановился и на лиц его изобразился восторгъ.

— Бдный Китъ! бормоталъ онъ, посмиваясь. — Вдь это, кажется, Китъ говорилъ, что такого безобразнаго карлика, какъ я, и за деньги не увидишь. Ха, ха, ха, бдный Китъ! И онъ удалился, продолжая хохотать себ подъ носъ.

X

Во время этого разговора, на другой сторон улицы, почти противъ самой Лавки Древностей, подъ аркой стоялъ мальчикъ. Онъ видлъ, какъ Квильпъ вошелъ въ домъ старика и какъ онъ оттуда вышелъ. Онъ уже давно, съ самыхъ сумерекъ, стоялъ здсь, прислонившись къ стнк, и терпливо ожидалъ чего-то, часами не двигаясь съ мста. Видно было, что это для него дло привычное. Прохожіе не обращали вниманія на этого мальчика, да и онъ, казалось, ихъ не замчалъ. Онъ весь былъ поглощенъ какой-то мыслью, и не отрывалъ глазъ отъ окна, у котораго обыкновенно сидла Нелли, и только изрдка поглядывалъ на часы въ сосдней лавк.

Однако, время шло и онъ сталъ выказывать нетерпніе: чаще и тревожне поглядывалъ то на часы, то на окно, Наконецъ въ магазин заперли ставни, на колокольн пробило 11, затмъ 11 1/4, 11 1/4, и онъ понялъ, что ему ждать больше нечего, что нужно идти домой.

Онъ шелъ нехотя, поминутно оборачивался в. при малйшемъ шум возвращался назадъ, чтобы посмотрть, не показался ли свтъ въ верхнемъ окн. Окончательно убдившись въ томъ, что въ эту ночь онъ не увидитъ Нелли, онъ пустился бжать домой, что было мочи и даже не оглядывался назадъ изъ боязни, какъ бы его опять не потянуло къ Лавк Древностей.

Пробжавъ безъ передышки нсколько переулковъ, онъ убавилъ шагу и, войдя въ четыреугольный мощеный дворъ, направился къ маленькому домику, гд свтился огонекъ, поднялъ щеколду и отворилъ дверь.

— Кто тамъ? послышался женскій голосъ. — Ахъ, это ты, Китъ!

— Да, мама, это я.

— Отчего ты такой утомленный сегодня!

— Хозяинъ ныньче сидитъ дома и она ни разу не подошла къ окну, отвчалъ онъ угрюмо и слъ у камина.

Комната, въ которую вошелъ Китъ, была крошечная и крайне убого обставлена. При первомъ же взгляд на нее вы чувствовали, что здсь живутъ бдные-пребдные люди, но все-таки, благодаря заботливости хозяйки, содержавшей ее въ большой чистот, она выглядывала привтливой и уютной.

Не смотря на поздній уже часъ, хозяйка стояла за утюгомъ. Меньшой ребенокъ спалъ въ колыбельк, недалеко отъ камина, другой постарше, лтъ двухъ или трехъ, здоровенькій мальчикъ въ чепчик и ночной рубашонк, изъ которой онъ уже давно выросъ, забрался въ корзину съ бльемъ и наотрзъ отказывался спать, къ великому огорченію матери, и безъ того занятой по горло. Странное впечатлніе производила эта семья: и мать, и вс три сына были, какъ дв капли воды, похожи другъ на друга.

Китъ пришелъ домой не въ дух и уже готовъ былъ излить свою досаду на окружающихъ, какъ это часто бываетъ съ самыми лучшими изъ насъ, но когда онъ взглянулъ на ребенка, спокойно спавшаго въ колыбели, на шалуна-братшпку, весело и плутовски глядвшаго изъ-за корзины своими большими круглыми глазами, на мать, которая работала съ утра до ночи не покладая рукъ и никому не жаловалась на усталость — онъ устыдился своего эгоизма. Онъ покачалъ люльку, скорчилъ гримасу маленькому капризнику и, развеселившись, заговорилъ съ матерью.