Лавка забытых иллюзий [сборник]

Ни капли спиртного мы не заказали (хотя могли бы! И нам бы принесли! Ведь мы же были в куртках, и нас все принимали за студентов!). Но вечером предстояло вернуться в стройотряд, где царил сухой закон. Поэтому мы попросили три мороженых и три стакана ситро. Ели «Лунное»: орехи, печенье, шоколад поверх трех шариков сливочного. Чокнулись, выпили лимонад. Сидели у распахнутого окна, за которым шумела и искрилась преобразившаяся и подтянувшаяся по случаю лета Москва.

Потом мы приехали в расположение отряда. Лагерь оказался пуст, мы были первыми, вернувшимися из увольнения. Мы сели в каптерку играть в шахматы (в дурака не позволяли себе, даже когда никто не видел). В старом одноэтажном здании, приспособленном студентами под бытовку и штаб, куда-то затерялся ключ, и для входа-выхода использовали окно до пола. И вот мы сидим, играем — раздается стук в дверь. Мы «находчиво» закричали:

— И хто там? — (Дима)

— Лбом постучи, тогда откроем. — (я)

— Вход через окно. — (Миша)

Через минуту в окно ввалилась светленькая: привезла пирожки и тортик собственноручной выпечки. Совершенно понятно, почему и ради кого она приехала — но Р-в продолжал ее игнорировать.

Потом она приезжала в стройотряд неоднократно, и всегда с гостинцами. В следующий раз мы красили забор, и она прозвала нас Томами Сойерами. Как-то мы репетировали сценку для самодеятельности (куда нас, «пионеров», разумеется, привлекли), и она стала первой зрительницей. Даже глазастый вездесущий комиссар Ф-в приметил:

— Какая деваха к пионеру Диме ездит!

— Это она к пионеру Сереже, — отбоярился тот.

— Не ври! — зло вскричал я.

Купюра в двадцать пять рублей, а также трешки, пятеркии прочие советские деньги

В конце июня в лагерь прибыл основной контингент стройотряда. Жаль было разбивать сложившееся братство. Романтика с посиделками у костра закончилась. Вечерами уже не зубоскалили у костра — проводили мероприятия.

Работать нас троих бросили в бригаду, которая в подмосковном совхозе бетонировала отмостки для теплиц. Не знаю, кто придумал нас засунуть именно туда — наверно, постарались, чтобы мы меньше на глаза проверяющим попадались. Пахать нам было тяжело. Бетонные работы вообще не сахар. Мы — неокрепшие, пятнадцатилетние. Бригадиром у нас был Саша Л-в, больше похожий на армейского сержанта, чем на студента. Он прошел армию и считал, что без матерка ничто не будет шевелиться: «А ну-ка, пионеры, мать вашу перемать, взяли совковые лопаты и бегом на разгрузку, бетон пришел!»

Бетон привозили на гиганском «МАЗе», зачастую еще и с прицепом. До сих пор помню звук, с которым огромная серая плюха рушилась на землю. Потом Л-в злостно нарушал правила техники безопасности: запрыгивал на борт самосвала и, балансируя, подчищал остатки бетона из кузова. А мы с лопатами стояли внизу, вокруг кучи, чтобы ее растаскивать (или, как это называлось тогда, разрабатывать).

Все, чем мы занимались до прихода бетона и помимо него, было терпимо или даже приятно. Делали подготовку — то есть по бечевочке равняли землю вдоль теплиц, затем ставили опалубку. Лазили в теплицы за огурцами, которые с голодухи тут же съедали: теплыми, без хлеба и соли.

«МАЗ» вываливал громадные кучи в начале теплиц, у торцов. Нам приходилось совковыми лопатами грузить носилки, таскать их за пятьдесят шагов до нужного места. Там опрокидывали, разворачивались, и назад. Мы с Димой нагружали, таскали носилки, Миша, как самый легковесный, носил воду — поливать, размягчать бетон. Раствор и без того уже привозили сохлый, а потом он лежал под солнцем, пока мы его растаскивали под понукания бригадира. В конце концов он застывал окончательно, мы отбивали его ломами, и Саша, страшно матерясь, давал команду закопать остатки: кинуть в специально вырытую яму и присыпать землей.

Встретиться бы сейчас с теми деятелями, кто работы эти заказывал, спросить по-доброму: «А почему отмостку не сделали до того, как теплицы поставили, или хотя бы одновременно?» Хотя ответ и так ясен: или денег раньше не было, или не подумали. «И почему «МАЗы» сваливали бетон за тридевять земель и потом студентам приходилось растаскивать его даже не на тачках — на носилках? Почему не развозил его хотя бы погрузчик?» И тут ответ очевиден: «Техники не было, а даже если и была, студент с носилками все равно стоил дешевле».

После, когда уже поступил в институт, я побывал еще в четырех стройотрядах, но так сильно никогда не упахивался, как в Москве-семьдесят пятой. А еще вечерами нас Володя Ф-в привлекал к культурно-массовой работе. По неписаным правилам стройотряда каждый вечер заполнялся хоть одним мероприятием. То французская делегация в гости приедет, то поэт Феликс Чуев, то нас организованно повезут на всесоюзную премьеру кино «Они сражались за Родину». В прочие дни устраивали концерты и конкурсы собственными силами.