Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

В одном из ранних писем Лавкрафт утверждал: «Ребенком я был беспокойным, часто плакал». Он упоминает, что бабушка по материнской линии «пыталась исправить мое хамское поведение, потому как из-за нервозности я стал неугомонным и неуправляемым ребенком»[221]. Позже Лавкрафт признавался: «В детстве мое нервозное состояние иногда напоминало хорею, хотя все же не было настолько серьезным. Время от времени лицо непроизвольно дергалось, и чем сильнее я сдерживался, тем чаще это происходило»[222]. Лавкрафт не указывает, когда именно случались эти хорееподобные приступы, однако, судя по всему, речь идет о возрасте до десяти лет. Дж. Вернон Ши в итоге заподозрил, что Лавкрафт действительно страдал от малой хореи, нервного расстройства, которое «проявляется в виде неконтролируемых лицевых тиков и гримас», но постепенно проходит к моменту достижения половой зрелости[223]. Здесь невозможно что-либо утверждать с полной уверенностью, но я полагаю, что это вполне обоснованное предположение. И хотя в вышеупомянутом письме Лавкрафт заявляет, что «со временем эти приступы исчезли» и с поступлением в школу «я сильно изменился», у меня еще будет повод вернуться к данной теме и рассказать о вероятных повторных случаях проявления хорееподобных симптомов в разные периоды жизни Лавкрафта, в том числе и во взрослом возрасте.

Итак, если в 1898 г. он на самом деле перенес некое «подобие срыва», то это с большей долей вероятности связано со смертью отца Лавкрафта, который скончался 19 июля 1898 г. Мы уже знаем, как тяжело семья переживала смерть Роби Филлипс в январе 1896 г. (Лавкрафт отмечает, что родные носили траур до конца зимы того года[224]), и хотя смерть Уинфилда не стала неожиданностью, она все равно шокировала всех его родных, и в особенности сына, которому на тот момент еще не было восьми лет. Я уже высказывал предположение о том, что Лавкрафт, вероятно, присутствовал на похоронах отца, состоявшихся на кладбище Суон-Пойнт через два дня после его смерти. Остается только догадываться, как смерть мужа, чье состояние заметно ухудшалось на протяжении последней пары лет его жизни, повлияла на мать Лавкрафта. Теперь попытаемся воссоздать всю картину отношений между Лавкрафтом и его мамой вплоть до этого периода.

Мать, несомненно, баловала сына и слишком сильно опекала, причем чрезмерная опека начала проявляться еще до госпитализации Уинфилда в 1893 г. От Уинфилда Таунли Скотта мы узнаем следующую историю:

«На летних каникулах, во время их приездов в Дадли, штат Массачусетс… миссис Лавкрафт отказывалась обедать в столовой, не желая оставлять спящего сына наверху одного. Когда ее подруга, учительница Элла Суини, повела мальчика, уже довольно высокого, на прогулку и взяла его за ладошку, мать Говарда сказала, что Суини вывихнет ему руку, если не наклонится немного поближе, хотя та была низкого роста. Когда Говард катался на трехколесном велосипеде по Энджелл-стрит, мать шла за ним, придерживая его за плечо»[225].

Скотт узнал об этом от Эллы Суини (через ее подругу Майру Х. Блоссер), жительницы Провиденса, которая стала заместителем директора в школе и познакомилась с Лавкрафтами в Дадли. Упоминание «приездов» (во множественном числе) – вероятно, ошибка, которая перешла к Скотту из письма Блоссер[226]. Лавкрафт признается: «У меня было бесконечное множество игрушек, книг и других детских развлечений»[227] – что бы он ни попросил, ему все покупали. Мы уже знаем, как Лавкрафт, увлеченный сказками «Тысячи и одной ночи», таскал маму по всем антикварным магазинам Провиденса и как быстро он получил в подарок набор для опытов, стоило ему только увлечься химией. Примерно в то же время произошел еще один случай, показывающий, что родные во всем потакали мальчику: «В детстве моим королевством был участок земли рядом с родным домом на Энджелл-стрит, 454. Я играл среди деревьев, кустов и травы, а когда мне было лет пять, кучер построил для меня огромный летний домик, довольно простенький, но такой замечательный, с лестницей, которая вела на плоскую крышу…»[228] Далее я еще расскажу, как данное событие повлияло на развитие интереса Лавкрафта к железной дороге.

Пожалуй, здесь стоит привести любопытный отрывок из воспоминаний супруги Лавкрафта. В мемуарах 1948 г. Соня Х. Дэвис пишет: